«М-да… Мог бы быть и поприятнее, да ладно… Работаем с тем, что есть. Грязное дело, оказывается, мне даже в голову это не приходило. Хорошо, что отсутствует во мне чувство брезгливости. Я не боюсь крови, не боюсь смерти. Вообще мало чего боюсь. Единственное, что всегда меня пугало, это отвращение на ее красивом лице и фраза: «Ну, что ты за мужчина? Ничего не можешь!» А вот и могу, могу, дорогая!»
Ольга
Ольга мучилась своей догадкой вот уже вторую неделю. Мысль о неизвестном самурае, оттачивающем технику на бомже, не давала покоя, постоянно заставляла думать об этом. Когда же сегодня они с Нарбусом ехали на очередной труп, Ольга была почти уверена, что картину увидит такую же, как и две недели назад. И не ошиблась…
Тот же антураж – темный двор, мертвое тело без головы. Только вместо истерично оравшей старушки – парочка студентов, решивших попить пивка в подворотне. Теперь эта парочка с круглыми от ужаса глазами давала показания оперативнику.
– Смотрите – совсем как в прошлый раз, – не поднимаясь с корточек, проговорил Нарбус. – Опять ровный край, один удар… Серийник, однако.
– Да уж вижу, – хмуро отозвался стоящий рядом оперативник Карепанов, молодой, неприятный на вид мужчина в кожаном пальто и какой-то ковбойской шляпе.
«Глеб Жеглов в усеченном варианте», – с неприязнью подумала Ольга. Под усеченным вариантом она имела в виду недалекость Карепанова, какую-то отталкивающую тупость и показную неотесанность. Карепанов словно гордился тем, что его кругозор не простирается дальше игры в «подкидного дурака» и пятничного распития пива в гараже.
Когда Ольга пришла к нему со своей догадкой, Карепанов высмеял ее и попросил не соваться туда, где ей не место.
– Ты эксперт? Вот и проводи экспертизу, а в процесс следствия не лезь. Гении, понимаешь! Шерлоки Холмсы! Начитаются книжек и начинают, понимаешь, учить оперативников информацию собирать! Мисс Марпл нашлась!
Ольга поняла, что все попытки обратить внимание опера на возможную правдивость своей версии обречены на провал, а потому молча поднялась и ушла из кабинета с чувством досады и обиды.
И вот опять Карепанов не хочет замечать очевидного – ведь это уже почерк, отличительная черта конкретного преступника! Наверняка орудие убийства то же самое! И убитый – опять бомж! Ведь даже не надо быть оперативником, чтобы это понять!
Карепанов тем временем склонился над обезглавленным трупом и обреченно вздохнул. Ничего хуже не придумаешь, как иметь дело с серийным убийцей. И мотив… Какой мотив у человека, отсекающего головы бомжам? И где эти головы, кстати?
– Как вы думаете, Валентин Станиславович, куда пропадают головы? – спросил он у эксперта, поднимаясь на ноги.
Нарбус только плечами пожал. У него не было времени рассуждать на эту тему, да и к чему? Это не его дело.
Михаил
Михаил шел по улице, ежась от холода. Опять забыл дома перчатки, руки приходилось прятать в карманах куртки, чего он не любил. Анжела в очередной раз выгнала его. Михаил не понимал, чего еще не хватает избалованной красавице – вроде с деньгами проблем нет, он владеет большой сетью кафе быстрого питания, а это весьма прибыльный бизнес. Анжела может позволить себе все, что только захочет, от походов в лучшие косметические салоны и бутики до поездок на модные курорты, и даже на показы мод в Париж и Милан. Однако ее все время что-то не устраивает, всем она недовольна. И главное – она постоянно обвиняет его в мужской несостоятельности. А ведь это неправда. Просто аппетит у Анжелы такой, что и Казанова бы взмолился. Но ее упреки невыносимы.
Михаил остановился и тупо уставился на дверь, перед которой оказался. Это был его офис. Что ж, отлично, переночует здесь, благо рядом с кабинетом оборудована маленькая комнатка с диваном.
Михаил никак не мог понять, что заставляет его по-прежнему жить с Анжелой. Но страх потерять ее был сильнее всех оскорблений, что она регулярно наносила ему, сильнее всех обид. Желание быть рядом с этой женщиной перевешивало все.