Спеша, Хоши почти бежала по коридору, но замедлила шаг, проходя мимо одной из дверей. Комната Томоэ.
Вот кого Хоши по-настоящему хотела бы видеть завтра среди всех многочисленных гостей! Она никого не ждала так, как ждала Томоэ. И ее названная сестра, вместе с которой она росла, обещала приехать. Во всяком случае так она сказала в последнем письме, которое Хоши получила от нее еще месяц назад.
Она приедет, если Мусасибо-сама отпустит ее. Вместе с монахом-отшельником, который обучал их нагината-дзюцу, Томоэ преодолевала сейчас один из горных перевалов — тренировала выносливость и стойкость, потому что больше всего на свете хотела быть похожей на мать, которая выросла в горах в маленьком суровом клане, и это закалило ее на всю дальнейшую жизнь.
Хоши вдруг вспомнила, как в далеком детстве одним утром ее мать нашла Томоэ, стоящую босой по щиколотку в выпавшем ночью снегу. Томоэ решила, что это поможет ей стать более выносливой. Матушка тогда жутко всполошилась, а отец отчего-то улыбался, особенно когда Томоэ подхватила простуду после прогулки по снегу.
Погладив ручки плотно закрытых дверей, Хоши с нежностью улыбнулась и продолжила свой путь по коридору. Ей будет очень, очень не хватать Томоэ, но она верила, что та обязательно приедет на церемонию. Если ее сестра дала слово, то ни за что от него не отступится.
Тетушка Ханами вместе с парой служанок ждала ее в комнате с очагом. Тут же стояла широкая дубовая бочка, наполненная водой, с поверхности которой в воздух поднимался пар.
— Что-то ты долго шла, девочка, — тетушка Ханами недовольно нахмурила брови. — Опять Сарада заболталась по дороге.
— Нет, тетушка, сестричка Сарада не припозднилась. Я задержалась, потому что захотела показать ей кимоно.
Ханами посмотрела на нее с недоверием, но ничего не сказала, и молча кивнула служанкам, чтобы те приготовили купальные простыни. Хоши выдохнула про себя и принялась раздеваться. Стыдно признаться, но порой она побаивалась свою тетку по матери — такой суровой казалась иногда Ханами.
Хоши понимала, что став женой одного из самураев ее отца и не получив еще в детстве должного воспитания, тетушка Ханами по сути стала одной из слуг клана Минамото. Но ни мать, ни даже отец никогда не считали ее прислугой, и в тот единственный раз, когда Хоши отказалась ее слушаться, крикнув в лицо, что та служанка и не имеет права ей приказывать, ей так досталось от отца, что больше ничего подобного Хоши не говорила и не думала никогда.
В две пары умелых рук служанки и тетушка помогли ей выкупаться и вымыть волосы. Они размяли ее напряженные мышцы на спине и плечах, что еще ныли после вчерашней тренировки, и тщательно натерли голову мыльным корнем, до скрипа ее длинных, густых волос. Ханами руководила девушками, но сама завернула Хоши в широкие простыни, когда та вылезла из бадьи, и сама принялась потом сушить и расчесывать ее волосы, и Хоши, зажмурившись, гнала от себя мысли, что на месте тетки должна быть ее матушка.
— Не подшучивай над женихом при Такеши-саме, — озабоченно хмурясь, наставляла ее Ханами. — Все же завтра он станет твоим мужем.
— А я и никогда не подшучивала, — Хоши наивно захлопала ресницами, но судя по смешку тетушки, та в ее притворство не поверила ни чуть.
В один из нескольких раз, что Хоши виделась со своим женихом, она вызвала его на поединок (потому что услышала от кого-то в Камакуре, что ее мать вызвала так отца, и думала, что это достойная традиция), и побила, чем безумно гордилась и о чем постоянно напоминала несчастному Санэтомо-куну, которому и так пришлось столкнуться с недовольством отца. И вдобавок ко всему свидетелем того поединка стал Такеши, так что мальчишка еще и опозорился перед тем, кого безумно и слепо почитал.
— Идем, — Ханами набросила ей на плечи тяжелый плащ и подтолкнула в сторону дверей. — Я причешу тебя и помогу одеться.
Тетушка действовала споро и аккуратно, вплетая в прическу племянницы ленты и украшения; она завязала оби красивым узлом и разгладила каждую складочку на кимоно.
Хоши вздохнула и уже в который раз крепко закусила изнутри щеку.
— Мне сказали, ты велела приготовить комнату Томоэ? — в интонации Ханами прятался непроизнесенный вслух вопрос.
— Она приедет! — Хоши тряхнула волосами и упрямо поджала губы. — Она обещала.
— Не шевелись, растреплешь же прическу! — недовольно произнесла тетушка. Она покачала головой, но не стала ничего говорить о Томоэ. Если ее племянница так хочет в это верить…
— Матушка! — звонкий голос Сарады раздался еще из коридора, и уже спустя мгновение запыхавшаяся девочка влетела в комнату. — Нобоу-нии-сан сказал, что отец и Такеши-сама достигнут поместья через четверть часа!