Спустя время — может, прошла минута, а может, целый час — Такеши почувствовал, как слева от него шевельнулась Наоми. Она осторожно повернулась к нему, приподнявшись на локте, и легла поближе. А после оставила легкий поцелуй у него на плече.
Осмелев, она провела прохладными пальцами по его груди и животу, чувствуя ладошкой тугие мышцы.
Такеши лениво покосился на нее и ничего не сказал.
— Так… так бывает всегда? — шепотом спросила Наоми, не отрывая взгляда от его груди.
Она была такой мягкой сейчас. Такой утомленной. Такой доверчивой.
— Да, — просто ответил он.
Он почти задремал, когда Наоми вновь спросила:
— А можно в следующий раз я сделаю тебе так… так, как ты сделал мне? Только я не знаю, как правильно…
От этого вопроса сон слетел с Такеши в одно мгновение. Он почувствовал, как вновь встает член, и резко повернулся к Наоми, которая старательно отводила от него взгляд и прятала пунцовые щеки. Он указал на две капельки крови, выступившие на ее бинтах.
— Идем. Я сменю тебе повязки, и нам нужно ополоснуться. А потом… потом я научу тебя, как это сделать.
Гибко поднявшись, он подхватил Наоми на руки и отнес в смежную комнату, где стояла бадья с водой.
И Наоми там все сделала верно.
Глава 11. Просьбы и клятвы
Проснувшись от холода, она поежилась и натянула повыше тонкую шелковую простынь. Она попыталась свернуться клубком, чтобы сохранить тепло, но невольно охнула, почувствовав, как саднит между бедер. Жаркая краска смущения залила щеки, и Наоми в мельчайших подробностях припомнила все, что случилось ночью.
Она застонала про себя и повернулась на живот, уткнувшись лицом в валик. Сил, чтобы открыть глаза, просто не было. Она пролежала так, пока не услышала шорох открывшихся дверей и последовавшие за тем шаги.
Завернувшись в простыню, она села и отбросила с лица спутанные после сна волосы. Минамото, стоя к ней спиной, держал в руках катану. Немного помедлив, он опустился на татами, положил оружие на свои колени и замер так на некоторое время.
Судя по серому свету, лившемуся из распахнутого окна, утро только занялось. На обнаженной спине мужа Наоми заметила светлые вытянутые полосы — давно зарубцевавшиеся, старые шрамы. Похожий был на ее собственной спине — тогда один-единственный раз Такао потерял над собой контроль, и его наказание вышло слишком суровым.
— Доброе утро, — негромко произнесла Наоми, приглаживая растрепанные волосы, когда Такеши поднялся с колен.
Он смерил ее долгим взглядом и кивнул, заставив покраснеть второй раз за столь короткое утро. Наоми с трудом подавила желание зажмуриться и вызывающе вздернула подбородок, наблюдая, как Минамото подходит к встроенному шкафу и достает оттуда короткую куртку из грубой ткани.
— Я вчера велела подать нам сегодня совместный завтрак, — Наоми вопросительно посмотрела на Такеши. — Или вы станете говорить о делах?
— Дела мы обсудим после, — он взглянул на нее с едва заметным одобрением.
Он подвязал короткую куртку широким поясом и потянулся за катаной.
— А ты мог бы тренировать и меня? — закутавшись в простыню, Наоми поднялась с футона и подошла к Такеши, чтобы расправить невидимые складки у него на куртке. Одной рукой она придерживала на груди ткань, а другой поправляла ему воротник.
— Зачем тебе это?
— Сперва в поместье отца со мной занимался монах-отшельник. Потом я только повторяла все то, чему он меня научил, — она подняла на Такеши взгляд. — Я читала об онна-бугэйся… * Это было бы для меня большой честью.
— Вот как, — сказал он. — Хорошо. Но я тебя щадить не стану. Или я учу тебя по-настоящему, или не учу никак.
— Иного я и не ожидала, — подавив улыбку, отозвалась Наоми.
Ее глаза заразительно сияли. Такеши усмехнулся. Что ж, посмотрим, как оно будет после первого его урока.
— Приступим завтра, — коротко велел он и вышел из комнаты.
Наоми посмотрела ему вслед и подошла к кувшину с водой, чтобы умыться. Она даже удивилась, как легко все прошло, и как быстро согласился на ее просьбу Такеши. Возможно, в этом был какой-то подвох, но Наоми пока его не находила. Напротив, ей даже показалось, что муж изначально отнесся к ее идее благосклонно. Что ему пришелся по душе ее интерес.
К тому времени, как по утреннему обыкновению в комнату заглянула Мисаки, Наоми успела убрать с пола разбросанные ночью одежды и украшения для прически и расчесала огромный колтун на голове, едва не выдрав половину волос.