— Мой клан воюет с твоим, а ты носишь мне лепешки.
— Я заметила, что все ваши засохли.
Не сдержавшись, Такеши хмыкнул. Девочка вдруг напомнила ему жену. Он представил Наоми тайком подкармливающей его пленников, и подумал, что это было бы очень в ее духе.
— Снаружи утро или вечер?
— Утро. И дождь идет.
Такеши прикрыл глаза и прислонился затылком к холодному камню стены. Дождь. Он представил, как стоит сейчас под холодными, освежающими каплями…
Хоши ушла также быстро, как и в тот раз, словно боялась оставаться с ним наедине, несмотря на разделявшую их решетку.
И Такеши не мог ее в том винить.
А принесенная ею лепешка оказалась удивительно вкусной.
* Хоши — звезда
* колыбельная в одном из найденных в Интернете переводе
Глава 21. Дела военные
— Я бы хотел увидеть сына вновь, — произнес Кенджи, когда пыль из-под копыт лошадей, что увезли Наоми в родовое поместье, осела на дорогу, — чтобы сказать ему, что я ошибался, когда возражал против этого брака.
— Вы возражали? — стоявший рядом Фухито повернулся к нему, насколько это позволила наложенная на его плечо повязка.
— Почти запретил. Хотел для Такеши союза с Асакура.
— Наоми-сан хорошо держится, — после короткого раздумья заключил Фухито.
— Вот и я не ожидал такого от дочери Такао Токугава, — Кенджи поджал разбитые губы и двинулся вперед, к давно оседланному жеребцу.
Ему пришлось воспользоваться помощью Фухито, чтобы сесть верхом: с неподвижной правой рукой в одиночку ему было не управиться. Кенджи сжал поводья, потянул слегка на себя, и конь под ним принялся беспокойно перебирать ногами.
— Выдвигаемся, — коротко приказал мужчина, оглядев собравшихся во дворе солдат.
Он тронулся с места первым, следом за ним — Фухито, а затем потянулись воины. Когда почти все они выехали за ворота, два последних слаженным движением подняли руки, и в воздух взлетели горящие, пропитанные маслом стрелы.
Кенджи был уже далеко, когда в поместье занялся пожар, когда огонь с приятным слуху треском принялся пожирать тростниковые татами, мебель и стены. Когда его высокие столбы взметнулись ввысь, а воздух вокруг стал черным от горького дыма, разлетавшегося далеко-далеко. Когда его заметили в Эдо и забили тревогу, когда к медленно тлевшему поместью прибыли солдаты императора и люди Тайра, когда пошедший ночью дождь с шипением потушил алые угли.
Они не могли скакать во весь опор, поскольку с ними было много раненых, но Кенджи все равно гнал, торопясь. Скоро пройдут первые, критичные сутки, и самое время было им начинать действовать. Вместе с Нарамаро он отправил в поместье приказ собирать солдат и выдвигаться к границам земель Минамото. Призывы о поддержке разлетелись также по монастырям и кланам, еще не занявшим открыто чью-либо сторону.
При других обстоятельствах Кенджи побрезговал бы обращаться к ним. Но в этот раз ему был нужен каждый: каждый человек, каждый меч.
Они заметили погоню к исходу второго дня. Впрочем, их преследователи и не таились.
— Мы не поведем их в земли твоего клана, — сказал Кенджи, отведя от глаз раскрытую ладонь.
Фухито прищурился: с крутого холма они оглядывали окрестности, и недалеко на севере он видел вздымавшееся от копыт лошадей облако пыли. Судя по его размерам, преследователей было не меньше сотни.
Он не был согласен с решением Кенджи-самы и считал, что лучше бы им было поспешить к границам Фудзивара, но вслух возразить не посмел.
— Сделаем крюк и свернем к реке, — Кенджи ударил пятками коня и слетел вниз, увлекая за собой ожидавших их у подножья холма солдат.
Незадолго до заката они достигли реки Удзи и перешли ее по шаткому мосту. Каждый раз Фухито оборачивался со все нараставшим беспокойством: среди них не найдется и пяти десятков солдат, а способных держать оружие будет и того меньше. Численность солдат Тайра, по самым жизнеутверждающим его прикидкам, была вдвое больше.
— Разбирайте мост, — велел Кенджи, когда последний воин ступил на берег.
— Кенджи-сама? — Фухито подошел к нему, ведя под узды коня.
— Пусть переходят вброд, — глава клана хмыкнул. — Или ищут другой мост. Он как раз в паре ри* отсюда.
— Мы не выстоим, даже если убьем половину, когда они полезут через реку, — сказал Фудзивара, наблюдая за солдатами, что снимали настил моста.
Кенджи промолчал, только взглянул, но Фухито, устыдившись, осекся почти мгновенно. Вспомнил, кому и что говорил, и склонил голову.
Закатное солнце осветило их спины, когда на другом берегу показался отряд Тайра. Фухито понял, что ошибся в своих расчетах: их было больше сотни. Кончиками пальцев он погладил оперение стрелы и, прищурившись, натянул тетиву.