Так и оказалось, как я поняла всего минуту спустя, но пока вид хорошо одетой женщины в таком, мягко скажем, скромном районе Берлина, им показался немного подозрительным. Они замедлили шаг и вскоре совсем остановились в ожидании того, чтобы я сама с ними поравнялась. Оказавшись на расстоянии пары шагов от них, я очаровательно им улыбнулась (все ещё надеясь, что они пропустят меня не задавая лишних вопросов) и сказала:
— Разрешите пройти, господа офицеры?
Они не пошевелись и снова оглядели меня с головы до ног.
— Доброе утро, фройляйн, — один из них наконец-то улыбнулся в ответ.
— Фрау. Фрау Фридманн.
— Простите, фрау Фридманн. Я бы хотел увидеть ваши документы, если вас не затруднит.
Никто их сюда не подсылал, я всё поняла по одной этой фразе. Нечего бояться.
— Ну конечно, не затруднит, о чем речь? — Я открыла сумку и вынула паспорт и арийский сертификат. Это была уже далеко не первая моя проверка, и я знала, что они частенько этот сертификат требовали. После того, как они закончили тщательную проверку моих бумаг, пока я терпеливо стояла рядом и мурлыкала себе под нос новую популярную песню, один из них поднял на меня глаза.
— Что вы делаете в этом районе, фрау Фридманн? Вы живёте довольно далеко, да и район здесь небезопасный.
У меня уже были готовы ответы на все их возможные вопросы: мы с Генрихом отработали каждый сценарий, какой только могли вообразить, и поэтому я была более чем готова.
— Ох, и не говорите даже! На прошлой неделе у меня тут чуть кошелёк не стянули прямо из сумки, вы представляете? Но что же я могу поделать, это ближайший к нашему дому рынок, где продают требуху и кости. Нам с мужем на свадьбу только что подарили чудесного щенка, овчарку, а он просто обожает требуху! А на рынке рядом с нашим домом её не продают, только хорошие куски мяса. И хоть моему мужу и неплохо платят в СД, мы этого маленького проглота филейной вырезкой кормить не собираемся, хоть убейте меня, но он того не стоит, хоть собака и действительно хороша!
Заранее заготовленный и ещё лучше разыгранный монолог, мастерски приправленный игривым смехом, сразу же изменил всё отношение гестаповцев.
— Да уж, повезло бы собаке, ничего не скажешь! — Рассмеялись они вместе со мной.
Я наигранно закатила глаза и захлопала густо накрашенными ресницами.
— Ему и так жаловаться на жизнь грех! Избалован побольше, чем иной ребёнок! Вы только посмотрите, чья ещё хозяйка жизнью стала бы рисковать, чтобы добыть ему его любимую еду? Вон, вы чуть не арестовали меня из-за этого маленького негодника!
— Ну что вы, фрау Фридманн, мы вовсе и не думали вас арестовывать. — Они уже вовсю извинялись, протягивая мне назад мои документы и даже не проверив содержимое сумки, я уж не говорю про обыск. Похоже, я играю всё увереннее раз от раза, подумала я. — Мы просто выполняем свою работу. Извините, что побеспокоили.
— Нет, нет, даже и не думайте извиняться, господа! — я одарила их ещё более очаровательной улыбкой. — Я всё прекрасно понимаю. Вы, блюстители порядка на наших улицах, вот что делает Германию самой безопасной страной в мире.
После этих слов они заметно выпрямились и с довольным видом салютовали мне, после чего я могла спокойно идти по своим делам. Теперь всё, что мне оставалось, так это доехать до дома и приступить к завершающей стадии нашей маленькой «операции».
Мы ужинали, когда Генрих неожиданно изрёк:
— Нам нужно завести собаку.
Мне сначала показалось, что я его не расслышала.
— Что, любимый?
— Я говорю, нам нужна собака. Это будет отличным поводом для того, чтобы ты могла беспрепятственно ходить в дом к моему связному. Он живёт в бывшем еврейском районе, так что ты можешь себе представить, какая там сейчас разруха после того, как их повывезли оттуда. Но там неподалёку есть рынок, где ты сможешь покупать собаке кости. На нашем рынке их не продают, так что у тебя будет отличный предлог, чтобы туда периодически наведываться. Но только ездить будешь исключительно по утрам; вечером там становится крайне небезопасно. Да и гестапо там постоянно ошиваются… — Генрих кивнул, словно соглашаясь с собственными мыслями. — Да. Нам определённо нужна собака.
Я уже привыкла соглашаться с мужем во всём, что касалось нашей не вполне легальной деятельности. Ему уж точно было лучше знать, с годами опыта за спиной, а потому я просто улыбнулась в ответ.