— Простите, что у меня для всех вас нет воды…
— Аннализа! — Рука Генриха снова оказалась на моем плече. Евреи невольно отступили назад: должно быть он пугал их своей чёрной формой с крестами. — Ты закончила с благотворительностью? Идём, ты мешаешь работе этих солдат.
Он увёл меня назад к моей семье. Командир, стоящий рядом с моим братом, смотрел на меня, как будто я сделала что-то, что было лишено всякого смысла в его понимании.
— Женщины! — усмехнулся Генрих и закатил глаза, одним этим словом объясняя моё поведение.
— Я знаю, — командир тоже понимающе усмехнулся. — Моя жена каждый день бездомных кошек кормит на крыльце.
— Да пусть лучше бы моя кормила кошек, чем евреев! — отшутился Генрих, и оба рассмеялись. Я подумала, что в моём муже умер первоклассный актёр.
Я в последний раз обняла маму и расцеловала её мокрые щёки. Она никак не могла перестать плакать. Транспорт с евреями уже давно уехал, и солдаты снова открыли станцию для гражданских. Отец уже стоял в дверях рядом с кондуктором.
— Фрау, поезд отправляется через минуту! — окликнул тот мою мать.
Она кивнула и сжала мои руки в своих.
— Прошу тебя, будь осторожна, родная! Генрих, береги мою девочку и Норберта, ладно?
— Ну конечно, Илзе. — Генрих поцеловал мою мать на прощание и помог ей залезть на подножку. — Мы постараемся приехать, как только сможем! И не забудьте позвонить, как доберётесь до новой квартиры!
— Непременно позвоним! — Папа ответил вместо мамы. — Спасибо тебе за всё, Генрих!
— Я всегда к твоим услугам, Рихарт. Звони, если что-то будет нужно.
Поезд издал последний сигнал перед отправлением и медленно тронулся. Я какое-то время шла за вагоном родителей, уезжавшим в чужую страну на неопределённое время. Они помахали мне в последний раз, и я помахала в ответ. Я долго сдерживала слёзы, но вот наконец расплакалась. Мне казалось, будто я их навсегда потеряла.
Глава 15
— Мне брать тёплые вещи?
— Нет, мы едем всего на пару недель, я думаю, — Генрих отозвался из ванной. — Я положу зубные щётки в твой чемодан, ладно? И мою бритву.
— Возьми шампунь тоже.
— Зачем это? Я более чем уверен, что в Польше есть шампунь.
— Если только твои коллеги из Вермахта не разбомбили все аптеки!
Генрих рассмеялся. Я ещё раз тщательным образом проверила содержимое обоих чемоданов, которые мы собирались взять, чтобы убедиться, что мы не забыли ничего важного. В приказе, пришедшем на имя Генриха и вызывавшим его немедленно в ставку в только что оккупированной Польше, дата возвращения не стояла, так что в случае, если нам придётся остаться дольше, чем мы думали, я хотела быть готовой.
Генрих сначала был против того, чтобы я ехала с ним, но я всё же упросила его, сказав, что попросту не могла оставаться дома совершенно одна, особенно теперь, когда родители были в Швейцарии, да и Урсула тоже собиралась ехать с Максом. Ещё одной причиной было то, что я надеялась увидеть Норберта, который служил в Вооруженых СС. Когда он пришёл попрощаться в полном обмундировании, я крепко его обняла и никак не могла отпустить. Он признался, что уже ненавидел свою форму.
В миллионный раз напомнив Магде не забыть кормить и выгуливать Рольфа и Мило, которого мы взяли к себе после отъезда родителей, мы наконец взяли наши чемоданы и поехали к той же станции, где я прощалась с мамой и папой всего три месяца назад. Сегодня было намного прохладнее, и я невольно обрадовалась, что на этот раз вокруг не было солдат с дубинками.
Я никогда раньше не была в Польше, и она казалась мне почти экзотической страной. Макс и Урсула занимали с нами одно купе и это только добавило приятного волнения к моему небольшому путешествию.
Я только закончила свой ланч и наслаждалась крепким кофе, просматривая утреннюю газету. Погода за окном отеля, где мы остановились, была почти по-летнему тёплая, одна из моих любимых песен играла по радио, а я ждала Урсулу, чтобы снова прогуляться по городу. Мы уже были в двух галереях, нашли чудесный парк неподалёку, кучу магазинов, пару неплохих ресторанов, и даже уговорили своих мужей сходить однажды вечером в оперу.
Моё безмятежно состояние было прервано неожиданным хлопком двери. Я знала, что Генрих должен был быть на совещании в ставке по крайней мере до четырёх, и поэтому я встала с кровати, поставила чашку на столик рядом и на всякий случай запахнула халат.
— Аннализа! Ты дома? — Это был голос Генриха.
— Я в спальне.
Он почти вбежал в комнату и быстро осмотрелся.