— Думаю, что вы, — в шутку ответила я.
Он сделал на меня наигранно огромные глаза.
— Я? Да разве я на такое способен? Я бы никогда и мухи не обидел.
— Почему я так сильно в этом сомневаюсь, герр группенфюрер?
— Не знаю. Я всего лишь обычный политик. Я людей не расстреливаю. — Он хитро ухмылялся, не спуская с меня пристального взгляда темно-карих глаз. Я прекрасно знала, кто он на самом деле был такой и чем именно он занимался, и лишний раз напомнила себе, что нельзя было вот так расслабляться в его обществе. Только вот по какой-то совершенно непонятной причине я чувствовала себя как ребёнок, которому сто раз повторили не играть с огнём, но который всё равно настойчиво тянет к нему руку.
— А я вот слышала крайне противоположное.
— И что же вы такое слышали, фрау Фридманн?
— Разные вещи.
— Не верьте ни единому слову. Это всё слухи и пропаганда, распространяемая антиправительственным движением.
Я сильно сомневалась, что хоть кто-то из антиправительственного движения покинул гестаповский подвал живым, чтобы начать распространять подобные слухи, но ничего не сказала. Группенфюрер Кальтенбруннер тем временем жестом показал официанту, чтобы тот принёс новую бутылку шампанского.
— Ещё одну? Герр группенфюрер, я и так уже совершенно пьяна, а сейчас ещё даже не время ужина.
Мои возражения не возымели на него никакого результата.
— К тому времени, как мы её закончим, как раз будет время ужина, и мы всё начнём по новой.
Я прикрыла глаза рукой и расхохоталась.
Когда мы наконец подъехали к моему отелю, на улице уже давно стемнело. То ли это было шампанское, то ли приятное чувство миновавшей опасности, но мне было очень комфортно на моём сиденье, и как-то совершенно не хотелось выбираться наружу. Группенфюрер Кальтенбруннер казался на удивление абсолютно трезвым, в отличие от меня, и сидел теперь рядом и разглядывал меня, загадочно улыбаясь.
— Ну что ж, похоже, пора вернуть вас и ваши пластинки обратно вашему мужу.
— Похоже. — Я улыбнулась в ответ, но не пошевелилась.
— Знаете, я бы очень хотел увидеть ваше выступление когда-нибудь.
— В следующий раз, как будете в Берлине, я буду очень рада вас видеть в нашем театре, герр группенфюрер.
Он помолчал какое-то время, а затем наклонился ближе и положил руку в перчатке мне на колено.
— А почему бы вам не переехать в Вену? Я вас устрою на очень хорошую должность в моём офисе. Вам, правда, нужно будет вступить в женское подразделение СС, но это чистая формальность. Я вам обещаю, вы ни в чем не будете нуждаться.
Я чувствовала тепло его руки даже сквозь ткань перчатки. Я почему-то не отодвинула ногу, хотя следовало бы это сделать. А я вот не сделала.
— Я вам крайне признательна за ваше щедрое предложение, герр группенфюрер, и я с радостью бы его приняла, если бы не была замужем. Но, боюсь, моё место в Берлине, рядом с мужем.
Он снова мне ухмыльнулся и слегка сжал моё колено.
— Вашему мужу очень повезло, фрау Фридманн. Скажите ему, что я это сказал.
— Непременно.
После того, как он вручил мой чемодан портье, группенфюрер Кальтенбруннер поцеловал меня на прощание в щёку, очень близко ко рту. Я закрыла глаза, когда он коснулся меня губами; не знаю почему, но я почувствовала необъяснимо приятное тепло, разливающееся по всему телу. Я списала это на шампанское.
Когда я открыла дверь в мой номер, первое, что я увидела, был мой муж, нервно вышагивающий по гостиной. Как только он меня увидел, он бросился ко мне, быстро захлопывая дверь за моей спиной.
— Ты где пропадала всё это время? — Он заметил чемодан в моей руке. — И это что такое?
— Шшшш! — Я прижала палец к губам и прошептала: — Это радио. Я взяла его с собой.
Генрих смотрел на чемодан так, как будто это была граната, и я только что выдернула из неё кольцо.
— Ты сделала что?!
— Взяла его с собой. Я подумала, а вдруг пригодится в будущем? — Чемодан был такой тяжёлый, что я уронила его на пол и хихикнула.
— Аннализа, ты что, пьяна?
— Совсем чуть-чуть.
Я попыталась было снять туфли, но потеряла равновесие и наверняка упала бы, если бы Генрих не поймал меня и не прислонил к двери.
— Где ты так напилась?
— Я была с группенфюрером Кальтенбруннером. Он пригласил меня в ресторан. Он увидел меня с чемоданом и взял его у меня. Если бы не он, гестапо точно бы меня поймали. Видишь? Он не такой уж и плохой. Он даже предложил мне работу в Вене.
— Работу? Какую ещё работу?