Лева развернулся, охнул и метко пяткой пнул Зайцеву в живот.
Оживший манекен во фланелевом халате тихо хрюкнул и как подкошенный рухнул в траву. Очень захотелось доползти до подруги и узнать, как у нее дела, но Лева придавил меня к земле и грозно рыкнул: «Не дыши!». Я послушно затаилась.
Очень медленно, почти неслышно, на нас надвигались фары. Лучи скользили по обочине, машина ползла по дороге, и я с трудом подавила в себе желание вскочить на ноги и броситься наутек.
Добравшись до лужи, джип свернул направо. Хрустя высоким травостоем, машина объезжала лужу с противоположной от нас стороны. Если бы мы залегли там, сейчас под колесами внедорожника хрустели бы наши кости. К счастью, справа оставался участок утрамбованной земли, и Борис свернул туда.
Завороженные пугающим, плавным ходом машины, мы смотрели ей вслед сквозь стебли травы.
— Сейчас он будет объезжать деревню, — шепнул Лев.
И точно. Не меняя скорости, как корабль-призрак, машина плыла по спящей деревне. Пара бдительных собак лениво тявкнула и смолкла.
— Остановился на том конце, — сообщил Лев.
Приподнявшись, упираясь локтями в сырую землю, мы смотрели, как метрах в пятистах от нас скупо горели габаритные огни Левиного джипа, лишившегося своего хозяина. Освещая фарами дорогу через поле, Борис стоял у крайнего дома и, видимо, думал: хватило ли у нас времени добежать до леса?
Через какое-то время машина резко тронулась с места и понеслась вперед. Не доверяя собственным расчетам, Борис решил проверить дорогу до конца.
Из зарослей травы у наших ног прозвучал невнятный набор витиеватых ругательств. Это Зайцева, стукнутая Левиной пяткой, одурманенная какой-то Бориной гадостью и сырая от родимого чернозема, пыталась разобраться в ситуации. Конечно, ей сейчас непонятно было, с какой такой радости она, приличная женщина, валяется в какой-то мокроте, одна, ночью и так далее.
— Галя, — я дотянулась до сидящей подруги и потянула ее наземь за полу халата, — ложись полежи.
Галка молча отпихнула мою руку и собралась вставать. Несчастная подруга совершенно ничего не соображала, не воспринимала и не слышала.
— В принципе я могу ее отключить, — задумчиво проговорил Лев.
— Кулаком?! — возмутилась я.
— А что ты предлагаешь?
— Сиди здесь, — сказала я, вскочила на ноги и помчалась к дому. Объясняться с Левой я не стала из вредности, помня о решительных действиях друга у навозной лужи.
В принципе огромный боксерище мог треснуть Зайцеву по кумполу и обездвижить на некоторое время. Но где уверенность, что Лева Гале чего-нибудь не сломает или она не очнется потом в самый неподходящий момент?
Где-то в доме осталась бутылка ядовитого «Спецназа». Отрава, подмешанная Борей, оказалась не смертельной (Зайцева тому доказательство), но действенной. Глоток пойла превратил подругу в бесчувственное, послушное бревно. Такое Буратино можно таскать на плече, валять в траве и прятать где угодно.
В том, что Боря пристрелит Галку, как только увидит, я не сомневалась. Зайцева знала об убийце больше нас с Левой, вместе взятых, и была для него опасна.
Вбежав в дом, я споткнулась о порог и пролетела сени легкокрылой птицей. Ну-ка, куда Лева, переворачивая стол, дел пойло?
Ряд аккуратно составленных бутылок и банок стоял на подоконнике между горшками с геранью. Дернув «Спецназ» за горлышко, я в прежней легкокрылой манере понеслась к знакомой луже и друзьям, лежащим в бурьяне. Обернувшись на лету, увидела — от леса, колеблясь на ухабах, плывут фары.
Он нас не оставил. Возвращался.
Отрывок из записок наемного убийцы.
«Постепенно звон в ушах затих, Ювелир осторожно перевернулся набок и с облегчением почувствовал — все кости целы. Ковер смягчил падение.
Нашарив в кармане куртки зажигалку, киллер чиркнул кремнем, и толстый язычок бензинового огонька осветил стены мрачного, обшитого досками подвала, пустые овощные ящики, полки с первыми соленьями. Подвал оказался меньше, чем представлялось Ювелиру. Не так далеко от себя киллер нашел свое оружие.
«Дом нежилой наполовину, — вспомнил он. — А это значит, что где-то должен быть проход под вторую, заброшенную часть».
Узкий проход между овощными ящиками заканчивался тупиком. Деревянная обшивка стен выглядела совсем древней, а доски, перегораживающие тупик, тоже были старыми, но не настолько.
«Перегородка появилась здесь позже», — решил Ювелир и приблизил к доскам пламя зажигалки. Оранжевый язычок юркнул к щели, и киллер постучал пальцами по дереву. Звук получился сухой, легкий, говорящий о непрочности досок.