И в это мгновение будто лопнул заполнявший окружающее пространство огромный мыльный пузырь. Перед глазами моментально прояснилось, и я увидела…
Нет, лучше бы я ничего не видела, честное слово.
Никаких следов сцены и зрительного зала, ни малейшего намека на кулисы. Я стояла посреди огромного полуразрушенного помещения, освещенного немногочисленными светильниками на уцелевших колоннах. А вот зрители моего феерического появления, как ни странно, нашлись — группа мужчин во вполне себе сценических нарядах и с выражением неподдельного удивления на лицах.
Господи… Так не бывает… просто не бывает… Или у меня уже горячечный бред?
Мда… Зря я все-таки геройствовала, пила всякие сомнительные порошки и тащилась на сцену — стоило еще в антракте вызывать скорую помощь.
Слава, конечно, штука хорошая, но зачем она мне посмертно?
Несколько секунд мы с мужчинами потрясенно пялились друг на друга. Не знаю, о чем они думали, я в этот момент не то, что думать, даже с места двинуться не могла.
Опять начала кружиться голова, мелко подрагивали ноги, к этому прибавилось противное першение в горле и стремительно поднимающаяся температура — меня знобило все сильнее. В общем, грипп как он есть, во всей своей красе. Спроси меня сейчас кто-нибудь: реальны ли эти люди вокруг или они лишь плод моего изнуренного лихорадкой, больного воображения, и я, пожалуй, затруднюсь ответить.
— Гхм…
Первым отмер блондин справа — статный, с величественной осанкой, в богато украшенном синем плаще. Он многозначительно откашлялся и, указав на меня, осведомился:
— Это что такое? Алистер, ты ее знаешь?
Взгляды присутствующих скрестились на стоявшем передо мной мужчине, который с замешательством и, как мне показалось, некоторым ужасом изучал свою ладонь.
Высокий, широкоплечий, с энергичным, волевым лицом, густыми темными волосами, собранными сзади в хвост, и яркими зелеными глазами. Эти глаза сразу приковывали к себе внимание. Четко очерченный, чуть выдающийся вперед подбородок говорил о силе воли и решительности, граничащей с упрямством.
— Так кто она? — нетерпеливо повторил блондин.
Зеленые глаза раздраженно сверкнули.
— Вы у меня спрашиваете, ваше величество? Это была ваша затея, я лишь поддержал игру.
— Затея моя, — не стал спорить тот, кого только что обозвали «его величеством». — Но вот это в наши планы точно не входило.
Он снова бесцеремонно ткнул в мою сторону пальцем. Не берусь судить, как там у блондина с величием, а вот хорошие манеры у него напрочь отсутствуют, тут даже сомневаться не приходится.
— Старуха! — неожиданно закричали сзади. — Нищенка, что изображала жрицу и развлекала нас забавными сказками об истинной любви. Это она все подстроила… Кстати, а где старуха? Куда подевалась?
Все разом заговорили, зашумели глухо и грозно, стали оглядываться, разыскивая кого-то. В этом безумном бедламе неподвижными оставались только мы двое: я и зеленоглазый Алистер, сверливший меня пристальным взглядом.
Пару мгновений мы молчали, а потом мужчина поднял руку и снова посмотрел на свою ладонь. Не представляю, что он там увидел, но это ему явно не понравилось.
— Ты кто такая? — прошипел он, сжимая пальцы в кулак и делая шаг вперед, ко мне.
Черт возьми!
— Отвечай, когда тебя спрашивают! Или язык проглотила?
Проглотить — не проглотила, а ни сказать, ни пошевелиться не удается — будто одеревенела.
На красиво очерченных скулах заиграли желваки, мужчина обжег меня еще одним яростным взглядом и потянулся к фате, которая все еще закрывала мое лицо.
— Нет! — я инстинктивно отшатнулась, выставила перед собой ладонь в защитном жесте, пытаясь хоть как-то отгородиться. И с облегчением поняла, что могу снова двигаться и говорить.
«Нет» — подхватило эхо, взметнулось вверх, отразилось от стен и осыпалось вниз протяжным многоголосьем.
«Нет? Ты уверена?»
В мягком, призрачном голосе, прозвучавшем сразу отовсюду — словно со мной говорило вот это полуразрушенное здание, в котором я находилась, — слышалось недоумение и легкое недовольство.
— Уверена, — подтвердила я, обращаясь… А, впрочем, какая разница к кому? Ко всем сразу. Сил на то, чтобы удивляться, уже не осталось.
«Что ж, — дрогнул голос. — Твое право. Тогда…иди»
Что-то с силой ударило в грудь. Я пошатнулась, неловко взмахнула руками, попыталась ухватиться за что-нибудь, но пальцы поймали лишь воздух, и я, не удержавшись на ногах, полетела в темноту.
«Прими мой свадебный дар, дитя», — донеслось издалека затухающим отзвуком, и я словно взорвалась изнутри. Казалось, в жилах вместо крови потек жидкий огонь.