Но все это выяснилось гораздо позже, когда Лоттер был уже вдовцом, и снова ворошить прошлое и тревожить память матери Мисти не имело смысла. А тогда, после встречи в парке и злосчастного поцелуя, Алистер совершенно не представлял, как оправдаться перед другом. Чем объяснить свое поведение.
Впрочем, Герберт больше ни о чем и не спрашивал, он вообще перестал разговаривать с Вэйденом. Да и с Тимиром, который встал на сторону Алистера и настаивал, чтобы друзья обязательно поговорили, Лоттер теперь старался встречаться лишь по необходимости.
Кармела, в свою очередь, будто забыла о Вэйдене, снова перенеся все свое внимание на жениха. Превратилась в прежнюю ласковую, подчеркнуто внимательную и заботливую невесту. Куда только подевалась ее пламенное, всепоглощающее чувство к Алистеру, о котором она совсем недавно так настойчиво твердила? А может, вся ее так называемая «любовь» случилась из-за того, что девушка просто решила заполучить более выгодного мужа? С Лоттером Кармела герцогиней никогда бы не стала, он был всего лишь третьим сыном, а вот Алистер — первым и единственным наследником титула.
Свадьба состоялась сразу после выпуска. Счастливый Герберт вежливо, но непреклонно отказался от предложенной Тимиром придворной должности и ушел в департамент военной разведки. А Вэйден поступил на службу в тайную канцелярию, быстро продвигаясь по карьерной лестнице. Талантливый маг, наследник герцогского титула, красивый, богатый, успешный... Его считали баловнем судьбы, мужчины искали его дружбы, дамы — внимания.
Только вот Алистер женщинам больше не верил. Абсолютно. Теперь он знал им цену. Охотно делил с ними постель, а вот в сердце пускать не торопился.
Рождение Мисти еще сильнее отдалило Герберта от прежних друзей. Ребенок появился на свет со спящим даром — так иногда случалось, если энергии родителей конфликтовали.
Потенциал у девочки был, и немалый. Магия в ней ощущалась с первого дня, но пробудить силу, дремлющую в ее крови, не удалось ни самой Мисти, ни многочисленным целителям и учителям. Никто даже не брался предсказать, как в последствии будут развиваться ее способности. Наставники разводили руками и объясняли, что проблемный дар, судя по всему, еще сам не определился с выбором стихии, и направления.
Лоттер, разумеется, сразу же уведомил совет магов о том, что происходит с его дочерью — как и полагается в подобных случаях. Но на этом все. Магов-наставников и домашних учителей для дочери он подбирал сам, отыскивая лучших из лучших и не жалея денег. А на письмо Алистера сдержанно и прохладно-церемонно ответил, что благодарит, но в посторонней помощи не нуждается. Сам справится.
Тимир, когда речь заходила о Герберте, только пожимал плечами или хлопал Вэйдена по плечу.
— Это его решение и его жизнь, Ал. Он выбрал. Женщину. Семью. Судьбу. И если ведет себя, как упертый болван, то ты ничего не сможешь с этим сделать. Никто не сможет. Даже я.
Его выбор...
Что ж, когда они изредка сталкивались, Лоттер, действительно, производил впечатление довольного жизнью человека. Во всех отношениях. На коронацию Тимира — куда он был официально приглашен вместе с отцом, братьями и их близкими — Герберт явился в сопровождении Кармелы. И эти двое так улыбались друг другу, обменивались такими выразительными взглядами, что ни у кого не осталось ни малейших сомнений: между ними нет разногласий, ссор, недопонимания. В их семье все в полном порядке, и Берт, на самом деле, счастлив.
С Вэйденом леди Лоттер тогда лишь сухо раскланялась. Проронила несколько положенных по этикету, ничего не значащих слов и тут же поспешила отойти. Тем удивительней было, когда через месяц она неожиданно пришла в тайную канцелярию. К ее новому главе — Алистеру Вэйдену.
— Понимаю, лорд Вэйден, это нелепо звучит, но я... Меня уже несколько дней преследует какой-то мужчина...
Кармела обращалась к хозяину кабинета на «вы», по титулу и вообще не поднимала взгляда, с преувеличенным вниманием изучая свои пальцы, которые нервно мяли перчатки. Так, словно это было сейчас самым важным занятием на свете.
— Где бы я ни находилась, постоянно встречаю этого человека. А вчера вечером заметила его в нашем саду. Нет, он ничего не делал, просто стоял и наблюдал за окнами моей спальни. Это было ужасно.
Голос женщины болезненно дрогнул.
— А что говорит Герберт?
— Он ничего не знает. Неделю назад муж уехал с инспекцией в один из пограничных гарнизонов. Я не хочу отрывать его от дел и понапрасну тревожить, тем более, ничего ведь пока не случилось. Этот человек... он только ходит и смотрит. У меня есть охрана — личная, и в доме тоже. Но они ничего подозрительного не заметили. И, кажется, мне не верят...