Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на своем желании. Очень смутно проступает желаемая картина. Кат сидит на веранде, а рядом симпатичный молодой мужчина, даже сказала бы юный, как она. Не старше восемнадцати-девятнадцати. Он держит ее за руки и что-то жарко шепчет. Его щеки пылают алыми пятнами. Да это признание в любви! Прислушиваюсь к противоречивым эмоциям Кат. Ей нравится этот мальчик, ей льстит его внимание и особенно те чувства, коими он ее уже давно окружает, но она боится, что кто-то узнает об их тайных встречах и о ее симпатии.
Она подозревает, что отец собирается выдать ее замуж за одного из правителей соседнего государства. Либо за одного из наследников Империи, либо за короля Изидора. Но категорически не хочет этого. Мечтает о тихом счастье и браке по любви.
— Дорогая моя, милая Кати. Неужели ты готова достаться кому-то другому? — шепчет мальчик.
— Я не хочу, Ральн. Ты один достоин этого дара...
Изображение идет рябью, я теряю контакт. Открываю глаза и вижу перед собой мужа. Не сразу понимаю, что с ним что-то не так.
Выражение лица не самое приятное. Таким я его сегодня еще не видела.
— О чем задумались, Ваше Высочество? — произносит низким, почти неузнаваемым голосом.
Мне становится немного страшно, что ему кто-то донес о моей связи на стороне. Причем буквально сейчас, пока ходил провожать друга. А я ведь так и не узнала, чем все кончилось у Кати и Ральна.
— Ни о чем, просто отдыхала. Много всего произошло. Устала.
Смотрит на меня пристально. Оценивает.
— Вы можете немного отдохнуть. Служанки покажут ваши покои. Я поднимусь чуть позже.
Боже, почему так нервно? Я сцепляю пальцы, чтобы не дрожали. Интересно, какое-то наказание полагается за то, что юная невеста не сохранила девственность? Ну не казнят же меня, в конце концов! И все равно страшно. Не хочу видеть в глазах мужа презрение. Не хочу позорить его. Может быть есть возможность отсрочить брачную ночь.
— Терриан, — произношу его имя впервые, пробую на вкус. Мне нравится. Но сейчас не о том. — Мы можем…
Он не дает возможности подобрать подходящие слова. В два шага оказывается рядом и хватает за подбородок, поднимая к себе. В глазах злость. Точно что-то знает. Причем даже больше, чем я сама.
— А вы не так просты, мадам, как мне вначале показалось. Кое-кому удалось меня одурачить.
— Не понимаю, о чем вы, — хочу отвернуться, но он не дает, держит крепко, правда, пока не больно. Усмехается, разглядывая мое лицо, на котором написано абсолютное непонимание. Играть-то роли я умею, а сейчас моя игра подпитывается искренними чувствами изнутри.
— Очаровательно, — выдыхает, не найдя ни одного признака лжи. — Я, кажется, почти готов поверить этому невинному взору. Но отсрочки не будет.
Он берет кубок и залпом опрокидывает в себя содержимое, явно нечто спиртное. Мне бы и самой не помешало. Набираюсь храбрости и произношу:
— А можно мне тоже?
Он снова удивлен. Я уже заметила, как при этом всегда приподнимается его бровь.
— Мадерны? — Наверное, это название напитка. Киваю. Похоже, женщины здесь не пьют, потому что муж обескуражен просьбой. Но спасибо, не отказывает. Наливает половину и протягивает. Понимаю, что это рискованно с моей стороны, но мне просто необходимо чуть-чуть расслабиться. Скорее всего, брачной ночи быть.
Осторожно подношу кубок и нюхаю. Ммм… букет просто замечательный… интересно, насколько крепкое? Делаю маленький глоток и зажмуриваюсь. Почему я раньше не попросила? Это… вкусно! Крепостью градусов восемнадцать-двадцать, приятно обжигает, но при этом что-то невероятно ароматное и совершенно незнакомое.
— Спасибо, — отвечаю в ответ, прижимая к груди золотую посудину. Не отдам. Выпью перед самым его приходом, в своей комнате. — Отпустите меня приготовиться?
Он не отвечает. Просто машет рукой, и тут же появляются две молодые служанки, кланяются мне и приглашают пройти за ними. Бросаю последний взгляд на генерала. Он задумчив и все еще зол. Боюсь, не избежать его ярости. А с таким настроением, о каком нормальном сексе может идти речь? Не уверена, что хочу вот так. Это перечеркнет всю симпатию на корню. Убьет то, что могло бы между нами возникнуть, если бы мы отложили консумацию хотя бы на недельку.
Вздыхаю и иду к себе, лихорадочно соображая, можно ли ему как-то это объяснить. Ведь умный же мужик. И не трус. Мог бы отказаться от невежественной традиции, если б захотел. Но вся беда в том, что не захочет ведь теперь. Если я не придумаю, как переубедить.