Жених усаживает меня в большое кресло, чем-то смахивающее на трон, и сам располагается рядом. Я оказываюсь между ним и королем. А он наоборот рядом с моим родичем. Неприятно. Я бы предпочла общение с кругленьким румяным хомячком, коего напоминает папаня, нежели с так неполюбившимся мне с первого взгляда королем. Как же все-таки его зовут? Вспомнить бы. То ли Зигмунд, то ли Зигфрид. Или вообще не на «З»…
Некоторое время меня не трогают. Как и на обычной свадьбе, первым делом звучат тосты, и я безумно радуюсь, что здесь нет традиции кричать «горько» и требовать от молодых поцелуев. Нам достаточно просто с улыбкой слушать длинные речи и милостиво кивать в ответ. Между поздравлениями вкушать неплохую, добротную такую пищу и пить… увы воду…
Не знаю, такова ли традиция или указание жениха, но мне спиртного не достается, в отличие от него. Я самого начала приметила, что жидкость, которую наливали ему на этот раз в золотой кубок, имела другой цвет, и это явно не компот. Впрочем, у стальных мужчин также. Жмоты. Могли бы и невесте для храбрости налить.
После пятого поздравления я уже перестаю их слушать. Одно и то же раз за разом. Никакой фантазии у местной элиты, как я понимаю. Странно другое — все речи толкают только мужчины, женщины скромно сидят на своих местах. Пытаюсь разглядывать их наряды, что за столами практически невозможно. Вижу лишь большое разнообразие драгоценных украшений. Остальное скрыто от моих глаз. Бросаю сие бессмысленное занятие. Может, потом бал какой-нибудь будет.
Прически у дам совершенно неинтересные. В основном волосы разделены на прямой пробор и по бокам две баранки. Жуть. Лишь у трех молодых и одной постарше особ замечаю нечто отличающееся от остальных — букли, шишка, замысловатая загогулина и гладко зачесанные назад волнистые пряди. Кто эти девушки и чем они заслужили подобную честь, пока не знаю. Но обязательно должна выяснить. Они, кстати, сидят ближе всего к нам, что наводит на мысль о привелегированном положении. В голову приходит шальная версия, что вдруг они попаданки, но я отбрасываю ее, дабы раньше времени не радоваться.
В итоге все-таки решаюсь проанализировать, откуда взялся тот внезапный поток информации о манерах и правилах этикета. Уткнувшись для видимости в тарелку, задумываюсь.
Самое очевидное — в моем новом теле должно было хоть что-то остаться. За память отвечают определенные участки мозга. Если исчезла настоящая Кат Рина, это не значит, что память исчезла с ней. Нужно просто понять, каким образом подключиться к серверу с базой данных. Похоже, у меня это как-то случайно получилось, надо лишь повторить.
Может быть, для начала задать какой-нибудь простой вопрос? Нет, что это за мир и каково его устройство — слишком сложно. Нужна тишина и покой, чтобы разложить по полочкам инфу. А сейчас что-то совсем простое. Например: кто мой жених?
Информации мало, она врывается в мозг вместе с отголоском бурных эмоций предыдущей хозяйки тела.
Терриан Рендар, темный генерал… герой войны… предводитель королевского войска… непобедимый воин, сносящий на своем пути всё, что только можно…
Ой-ей, куда я попала? Девочке «повезло». Ее выдали замуж, не спросив, наплевав на ее страх… а мне?
— Кат Рина, — вдруг обращается ко мне король. — Что ж вы не веселы? Сегодня же ваша свадьба! Вы хоть улыбнитесь.
Я выдавливаю из себя какую-то гримасу. Не вовремя он влез со своими комментами — я только начинаю отходить от далеко не радужных воспоминаний и ощущений.
— Кат Рина перенервничала, дорогой Изиндор, — вступается за меня отец. — Не дави на девочку. Она всю неделю готовилась. Для женщин это весьма нервное мероприятие.
— Для женщин все нервно. Они совершенно не приспособлены к жизни, поэтому могут лишь украшать нашу — это их единственное предназначение. — Как я не встала и не треснула ему чем-нибудь по башке, я не знаю. Вцепилась в свою вилку и с размаху воткнула в кусок мяса на тарелке. Вот ведь мразь. — Ах да, еще согревать нашу постель. Сегодня дорогого генерала ждет жаркая ночка.
Он подмигивает мне и мерзко ржет, а я с ужасом понимаю, что про брачное ложе даже и не вспомнила. Мама дорогая!
Глава 3
Мой супруг, надо отдать должное, не поддерживает мерзкое веселье Зигфрида. Я теперь только так буду звать этого гада. Отец тоже морщится — кажется, ему не очень-то приятны подобные шутки. Но если я сейчас взбунтуюсь, будет перебор. Поэтому сжимаю зубы и терплю. Не знаю, что нас ждет впереди: найду ли способ вернуться назад или навсегда застряну в этом тельце, но уж как-нибудь постараюсь, чтобы в моей вынужденной семейной жизни подобного пренебрежения к женщине не проявлялось в будущем.