Сейчас я разглядела их очень хорошо. Они тоже были сделаны из металла, покрыты разноцветными, блестящими красками и ездили на четырех колесах, как в моем мире. На этом сходство заканчивалось. Окошки на машинах тоже были круглые, и их покрытие явно отличалось от стекла. Солнечные лучи отражались в них переливающимися радужными полосками. Как будто бы это были мыльные пузыри. Очень долговечные мыльные пузыри, которые не лопались даже на огромной скорости.
Кстати, эти крохотные, словно игрушечные машинки двигались абсолютно бесшумно, не дымили и, вообще, создавали впечатление, что ими движет вовсе не двигатель внутреннего сгорания, а что-то другое. Например, магия.
Жителей я пока не увидела, хотя старательно тянула шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь: случайного прохожего, который вдруг решил бы пройтись по бесконечному шоссе, уходящему за горизонт пешком; силуэт в странном круглом окне самого крайнего дома, который находился ближе всех ко мне; садовника, пожелавшего за чем-то залезть на макушку дерева… Я просто хотела убедиться, что это на самом деле люди. А не какие-нибудь другие существа.
— Привет, — тоненький голосок за моей спиной заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я резко обернулась. Передо мной стоял маленький мальчик. Обычный такой мальчик. Человеческий. В ярко-синих штанишках, светло-голубой рубашке с коротким рукавом и желтых сандалиях, похожих на те, что я сама носила в далеком советском детстве. На вид ему было не больше, чем нашему Гришке. Он со спокойным любопытством рассматривал меня, положив руку на черную гурлинку, стоявшую рядом и с точно таким же выражением лица смотревшую на моего Правого. — А тебя как зовут?
Я прокашлялась, прочищая горло. И хрипло ответила:
— Ася… а тебя?
— Меня зовут Павел Рудков, — важно ответил мальчишка. А потом подумал и добавил, — но мама с папой и сестра называют меня Пусик. Ты тоже можешь называть меня так.
— Приятно познакомиться, Пусик, — кивнула я. Голос все еще звучал хрипло. И я снова закашляла, чтобы избавиться от хрипоты.
— Ты тоже болеешь, да? Как моя маленькая сестра?
— Да, — кивнула я, решив, что лучше соглашаться с мальчишкой. Больше узнаю о том, кто эти люди. — А твоя сестра давно болеет?
— Давно, — кивнул Пусик и тяжело вздохнул. — С самого рождения. Она светлая, ей магии не хватает. Слабенькая совсем. Она даже гурлинку изменить не может, — снова вздохнул он. — Папка сказал, что Светлый город наша последняя надежда. Весной будет Буря, и она принесет магию для Леси…
— Леси? — у меня появилось ощущение нереальности происходящего. Я даже захотела ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не сплю. Слишком уж сильно эта встреча была похожа на бред.
— Да, — кивнул мальчишка. — А ты тоже ждешь Бурю?
— Жду, — снова согласилась я.
Пусик важно кивнул.
— Мы вчера приехали, — улыбнулся он. — Мамка сейчас вещи разбирает. А Леська спит. Только ты не говори мамке, что я так далеко ушел, а то она ругаться будет. Я просто горы хотел посмотреть. — он кивнул на вершины, тонущие в облаках. — Они красивые. А ты тоже пришла на горы посмотреть?
— Да, — в третий раз не стала я спорить. — А вы откуда приехали?
— Из Северного Полюса, — ответил Пусик. Я опешила. Это точно сон. А мальчишка внезапно звонко расхохотался, — удивилась, да? Да?!
— Удивилась, — кивнула я, незаметно заведя руку назад и ущипнув себя за ягодицу. Больно.
— А ты думала, что так издалека сюда никто не приезжает, да? — Пусик абсолютно довольный произведенным эффектом, радостно сверкал глазками. Я качнула головой, соглашаясь. А мальчик, внезапно понизив голос, прошептал: — мой папка сказал, что если Леся сможет набрать светлую магию, то может стать равновесной. Представляешь?!
— Равновесной? — уловила я незнакомое слово. — Что это значит?
— Ты разве не знаешь? — ахнул мальчишка и зашептал, оглядываясь по сторонам, — папка сказал, что у равновесных есть и темная, и светлая магия одновременно. Они универсалы! Представляешь?! Наша маленькая Леська может стать универсалом! Только ты никому не говори, — мальчик взглянул на меня сурово. — Если они узнают, то могут забрать у нас Лесю.
— Кто они? — невольно понизила голос и я.
— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Папка сказал «они».
— Пусик! — еле слышный женский крик остановил наш разговор, — Пусик! Да, где же ты?! Вот скажу отцу, что ты от матери прячешься!
— Мне пора, мамка зовет. Если не приду, она папке нажалуется. А мой папка знаешь какой строгий? У-у-у… — мальчишка нахмурился. — Я побежал. А ты приходи завтра сюда. Я тоже приду!