Борис же никогда не слышал, чтобы кто-то заболевал младенческой горячкой уже взрослым, но решил, что дядя чересчур холил единственную племянницу и смог уберечь ее аж до восемнадцати лет.
Уже к вечеру я уже должна была чувствовать себя лучше, поэтому Борис не стал задерживаться в городе и отправился в путь. Пресветлый князь повелел покинуть Пределы Жизни как можно быстрее, и мой муж не хотел вызывать недовольство повелителя. После того, что он сделал, это было бы неразумно.
Вот только лучше мне не стало. Наоборот. В первый раз я ушла в тот же вечер вместе с солнцем.
Случилось это прямо посреди леса. Слишком далеко от города, чтобы можно было успеть вернуться в город, где светлые мнишки могли бы воскресить меня.
И Борис не придумал ничего лучше, чем самому отогнать от меня смерть. Мой муж оказался князем Тьмы, одним из самых сильных некромантов Павлонии. И как некроманту ему было категорически запрещено воздействовать на живых людей. Или потенциально живых, то есть тех, которых могли воскресить маги жизни, те самые светлые мнишки.
И теперь нам обоим нельзя было попадаться на глаза светлым. Они сразу догадались бы о том, то случилось. И нас обоих не ожидало ничего хорошего. Бориса казнили бы за нарушение самого главного правила некромантии, а меня назвали бы нежитью и уничтожили.
И мой муж велел вести обоз в обход города, чтобы нас никто не увидел. Через несколько дней эманации Тьмы рассеялись бы, и никто бы ничего не узнал. Если бы не одно но… Я снова ушла на закате.
И так продолжалось около месяца. Я никак не могла пережить момент смены дня и ночи, и Борис каждый раз отгонял от меня смерть, заставляя жить. Он давно понял, что что-то не так, но уже ничего не мог поделать. Обоз продолжал двигаться к Пределам, избегая не только городов, но и вообще каких-либо поселений.
Глава 4
А потом у меня получилось остаться живой после захода солнца. И на следующее утро, я впервые открыла глаза. Борис был так рад. Я помню, как он улыбался. Постепенно я стала умирать все реже и реже… Но все равно, ему приходилось слишком часто применять свою силу.
К счастью сопровождающие нас солдаты были не любопытны, и ни разу, за все три месяца дороги не поинтересовались, почему молодая жена так ни разу не вышла из рындвана, ставшего нашим домом. И почему молодой князь стал так резко худеть, превращаясь из цветущего мужчины в скелет, обтянутый кожей. Его магические экзерсисы требовали прорву энергии, и восстанавливаться он попросту не успевал.
Когда мы, наконец, доехали до Пределов, в моих глазах, впервые появился разум. К тому времени Борис и сам уже сомневался в том, что я живой человек, а не нежить. И даже спал вполглаза, постоянно ожидая нападения.
По традиции Борису разрешили взять с собой столько вещей, сколько он способен перенести на себе сквозь Пределы с полудня до полуночи. Обычный человек редко мог сделать больше двух-трех переходов. Либо у него заканчивалась магия, необходимая для преодоления магического барьера, разделяющего территории принадлежащие жизни и смерти. Либо на запах жизни приходила нежить и поджидала добычу на той стороне Пределов.
Но Борис был не простым магом, и не без оснований рассчитывал не просто выжить за Пределами, но и довольно сносно устроить свою жизнь. Поэтому нас сопровождал большой обоз с вещами, которые мой муж планировал перенести через Пределы за двенадцать часов.
Он все тщательно подготовил. Вместо того, чтобы самому таскать вещи, он решил перевести через барьер лошадей.
Всем было известно, что чем больше жизни скапливается в одном месте за Пределами, тем быстрее приходить нежить. Поэтому мало кто брал с собой животных. В одиночку выжить на территории мертвых было гораздо проще, чем вдвоем. Или втроем… Но Борис был уверен: он сможет взять под защиту всех обозных лошадей.
Однако, не мог предположить, что к барьеру он прибудет практически без сил.
С большим трудом, на последнем издыхании, ему удалось перевести трех коней, которые перетащили сквозь барьер наш рындван, и одну обозную телегу. На нее муж сложил запасы продуктов на первое время, инструменты и семена. Борис надеялся, что у него получится вспахать землю и посеять пшеницу. А я по его замыслам, должна была вести хозяйство и растить овощи в огороде.
Лошадей пришлось отдать на растерзание нежити в первую же ночь. Видимо, переход через магические барьеры сказался на моем состоянии не самым лучшим образом, и я снова ушла на закате. И Борис предпочел спасти меня, а не животных.