— Каждый некромант, — пожал плечами Борис, — отрекается от прошлого и посвящает свою жизнь служению Павлонии и Пресветлому князю. После этой клятвы я все забыл. Помню только какие-то образы: запах влажной земли, ощущение теплого дерева в руках и как тонут ноги в земле, когда идешь за плугом. — Он улыбнулся, — я поэтому и хотел попробовать вспахать землю. Надеялся, что смогу вспомнить еще что-нибудь…
— Мне очень жаль, — вздохнула я. — Наверное, тяжело, не помнить свое прошлое…
— Я уже привык, — улыбнулся Борис. И добавил, — а ты знаешь, как делать этот ледник? Может быть я раньше делал что-то подобное, просто забыл…
— Знаю, — тряхнула я головой, нечаянно скинув с нее шапку, которая покатилась вниз по склону оврага. — Ой!
Я растеряно смотрела вниз, моя шапка, вернее, шапка Бориса, лежала на краешке снежного сугроба на самом дне оврага.
— Ничего, я сейчас достану. Только сначала давай отведу тебя в дом. Оставлять тебя одну небезопасно. Я могу не успеть, если на тебя вдруг нападет нежить. Траву я сам соберу. Всю, которую увижу. А ты потом посмотришь, и определишь, что можно есть.
Пришлось мне согласиться. Выбора-то не было…
И вроде бы наша прогулка продлилась минут десять, не больше, и прошла я едва ли сто метров от рындвана до оврага и обратно, но вернулась уставшая так сильно, как будто бы на мне ведь день пахали. Борис помог мне скинуть с себя одеяло и пудовые сапоги, и ушел за шапкой. Вещей у нас было слишком мало, чтобы ими разбрасываться.
Я трясущимися от усталости руками, развязала узлы на рубашке и штанах. Стянула с себя огромную и тяжелую, как будто бы она была сшита из свинца, одежду и оставив все лежать прямо на полу, прилегла на кровать решив отдохнуть пару минут. Не думала, что я стала настолько слабой после болезни. Псиц, дремавший в своем любимом тапке проснулся и, жалобно скуля, кое-как по висевшему до пола покрывалу взобрался ко мне на постель. Подошел и ткнулся мокрым носом в лицо.
— Пузик, погоди, я так устала, — вздохнула я, обняла и прижала зверика к себе. — Давай немного полежим, а потом я дам тебе вкусненьких червячков…
Псиц одобрительно заурчал и прижался к моей груди крошечным телом. Его хвостик немного щекотал мне лицо, но у меня не было сил даже отодвинуть его от носа. Так я и заснула…
— Тише, Пузик, — услышала я еле слышный шепот Бориса, — не шуми ты так. Ася же спит. — Псиц не слушал его и жалобно поскуливал, как будто бы что-то требуя. — На, держи, безобразник, своего червяка. Погоди, дай, достану побольше. — Пузик возмущенно заверещал, и Борис сдался, — на-на… ешь. Обжора… Не понимаю, почему ты так сильно отличаешься от той нежити, которую я видел в Пределах? Неужели Ася права, и ты такой, потому что вокруг темные земли? Но если это так, то выходит все наши знания о нежити неверны? Тьма! Сколько в тебя лезет, приятель? — зашептал Борис в ответ на возмущенный писк Пузика.
Это было так мило, что я невольно начала улыбаться. Открыла глаза. Борис сидел на полу, рядом с мешками и выбирал из муки мучных червей. Рядом скакал Пузик, дергая пушистым хвостом от нетерпения. Борис выбрал горсть личинок и подставил ладонь нежити, которая с урчанием, трясясь всем телом, принялась пожирать насекомых из Пределов жизни…
— Пожалуй, — Борис потрепал малыша по холке, — надо попробовать приглядеться к местной нежити… Может быть все не так плохо, как кажется, а?
Пузик одобрительно зафыркал, как будто бы соглашаясь с Борисом. А он наконец-то заметил, что я проснулась.
— Отдохнула? — улыбнулся. — Я же говорил, рано тебе на улицу выходить, слабая ты еще. Вон, — кивнул он в сторону стола, на котором лежала большая куче зелени. — Набрал я тебе по пучку травы разной. Посмотри, которая в пищу годится, ту и буду приносить.
Борис снова отвернулся, и начал терроризировать Пузика, который наевшись, пытался добраться до своего тапка, чтобы поспать. Малыш определенно любил поспать. И поесть. И погладиться иногда. Но Борис удерживал его на месте, то перегораживая путь, то легким движением поворачивая в другую сторону, то просто оттаскивая за шкирку на исходную позицию. Псиц возмущенно верещал и тряс хвостом.
— Даже так? — хмурился Борис, — ты не нападаешь, когда я отнимаю у тебя еду. Ты не нападаешь, когда я не даю тебе пройти к своей норе… Но почему? Нежить, которую я видел раньше, уже давно кидалась бы на меня, чтобы убить.
Вот оно что! Я то думала между ними дружба, а это, значит, всего лишь эксперимент?!
— Хватит мучить животное, — я поднялась с постели. Мышцы слегка ныли, как после серьезной физической нагрузки. — Отпусти его. Пусть идет в свой тапок.