Из кустов я вылезла в разодранной одежде, вся покрытая царапинами и каплями крови. Но зато сразу стало понятно, почему меня так влекло на болото. На краю, на большой кочке, лежала мертвая птица… яркие черные перья побледнели, словно потеряв цвет. Легкий ветерок шевелил их, отчего картина выглядела еще более жуткой.
Зато тревога, которая заставила меня прийти, пропала без следа. Я успокоилась. И хотя сердце все еще колотилось где-то в горле, я знала. Меня сюда привела именно она, гурлинка. И все мои предчувствия были связаны с тем, что эта птица умирала.
Я сделала шаг вперед. Сейчас гурлинка меня не пугала. Наверное, за эти две недели я сроднилась с ней, привыкнув к ее присутствию в своей жизни. И единственное, что я сейчас испытывала, была жалость. Не знаю, почему она умерла, но птичку было жалко.
Я опустилась на колени перед мертвой гурлинкой, не обращая внимания, что холодная болотная жижа мгновенно промочила подол юбки и добралась до царапин на ногах. Медленно подняла руку, покрытую каплями крови, выступившими из разодранных колючками порезов. И осторожно, кончиками пальцев коснулась мягких, седых перьев…
порыв ветра, резко дунувший одновременно с моим касанием, пошевелил перья. И я поняла. Никакой птицы под ними нет. Кажется, кто-то поймал и слопал несчастную, оставив только горстку побелевших почему-то перьев…
— Прости, — прошептала я, искренне жалея гурлинку, которая так много сделала для меня. — я не знала, что все так плохо…
— Гур…
— Гур…
В два голоса ответили мне откуда-то изнутри… Я вздрогнула и разворошила перья, добираясь до самого дна гнезда гурлинки. Оттуда а меня смотрели два крошечных серых комочка с огромными глазами и острыми, как у мамы клювами, с яркими желтыми краями. Больше всего они были похожи на страшненьких и уродливых цыплят.
— Гур? — спросил один птенец и склонил голову направо, кося на меня красным глазом.
— Гур, — ответил второй, повернув голову налево, тоже посмотрел на меня…
Это было совсем не страшно и так мило, что я рассмеялась. И меня затопила такая волна счастья, от которой перед глазами закружилось…
— Гур, гур, гур, — наперебой ворковали птенци, облизывая мои руки неожиданно длинными языками.
А я вдруг поняла… Этот страх, который терзал меня с самого утра, был не мой. Это они боялись и звали меня на помощь. И сейчас они были очень рады меня видеть. И именно их радость я ощущала, как свою.
Не знаю, что за тварь была их мамаша. Но эти птенцы были всего лишь дети. И я не могла оставить их на произвол судьбы.
Домой я возвращалась с двумя маленькими гурлинками в подоле… Надеюсь, Борис сможет понять меня и простить…
Глава 16
Гнездо для птенцов я устроила под тем самым кустом, где раньше неслась их мамаша. Почему-то мне показалось, что это будет правильно. Вот только сидеть они там не стали, а бегали за мной, как цыплята за наседкой.
Остро встал вопрос, чем кормить малышей. Я попробовала дать им рыбу в разных видах: сырую, жареную и печеную, но они отказались. Я накопала для них червей, но не-живые червяки тоже пришлись им не по вкусу. Я измельчила для них траву, но и этот корм им не подошел. Им нужны были яйца. Те самые яйца, которые я скормила Борису.
Я не знала, что делать, и уже почти отчаялась, как вдруг заметила, что цыплята наперебой склевывают скорлупу, которая осталась после приготовления яичницы. Я как-то машинально складывала их в одну кучку рядом с костром. Это было немного странно, но в то же время я видела, скорлупа насыщала птичек. Наевшись, они самостоятельно добрались до гнезда и улеглись отдыхать прямо в мамкиных перьях, которые я тоже принесла с собой.
А я наконец-то смогла заняться делами. До темноты успела сделать не так много, только прибралась в «доме». За эти две недели из ниоткуда вокруг появились кучи грязи и мусора. Рыбные кости, стебли рогоза, дрова, которые я зачем-то раскидала по всей полянке, вместо того, чтобы сложить у костра. Сегодня же я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы навести порядок.
Спать мне тоже не хотелось, поэтому когда стемнело и взошла луна, я впервые не упала замертво, а осталась сидеть у костра, глядя на яркие искры, взлетающие в небо и поглаживая появившегося псица. Птенцы спали в своем гнезде, Пузик нашел их сразу и, тщательно обнюхав, ласково заскулил и облизал пушистые головы. Я немного боялась, что он попробует сожрать малышей, но, видимо, как и говорил Борис, псиц питался только насекомыми.