– Прибыл королевский целитель, – в комнату вошла Саманта, держа дверь открытой перед гостем. С небольшой бородой, чуть длиннее щетины, в белом с голубыми и синими деталями костюме, мужчина своим лицом скорее напоминал Алисии священников, чем целителей. В романе он появлялся довольно часто – с каждым полученным ранением принц отправлялся к Горацию. Тот нередко ругал Эйдана за глупость и недальновидность, но выглядел в эти моменты как отец мальчика или добрый дедушка, беспокоящийся о несносном ребёнке. Персонаж – или, теперь, человек – которому Алисия могла доверять своё здоровье в этом месте. Проблема была в том, что с ней всё в порядке и не было причин приглашать его, тревожа такими глупостями.
– Благодарю вас за быстрый ответ, Ваша милость, – с прищуром Алисия наблюдала за их взаимоотношениями. Самуил вышел к целителю, крепко пожимая его руку и улыбаясь не то дружелюбно, не то угрожающе – со своего места Алисия не могла точно этого понять. Друзья они или нет, какие планы были у её мужа на Горация в первоначальном романе – эти знания помогли бы сейчас понимать, чего следует ожидать. Она не удивится, если даже такой приятный человек решит не помогать жене своего недруга.
– Что вы, Ваша светлость, разве имел я право не ответить, когда случилась беда с герцогиней? – Гораций убрал кисти в рукава, поворачиваясь к Алисии и приветственно ей кланяясь. Неуверенная, как должна себя вести, она осталась сидеть, лишь слегка кивая. – Рад нашей встречи, миледи. Надеюсь, вы позволите мне проверить вас и удостовериться в здоровье.
Она должна ответить. Алисия видела, что диалог перешёл на неё и Гораций ждал, не двигаясь, пока не получит разрешения. Проблема была в том, что Алисия не знала этикета, актуального времени, в котором теперь находилась. С Самантой, как со слугой, и Самуилом, мужем, было проще. Она подозревала, что уже совершила несколько ошибок в общении с ними. Не так страшно, когда это ближний круг, но что будет, если она оскорбит королевского целителя своей грубостью?
– Благодарю за ваше волнение, – подбирая слова, она внимательно наблюдала за Горацием. Казалось, будто они встречались не впервые. Алисия была взята из ниоткуда, предоставлена королём специально для свадьбы. Неизвестно, с кем она взаимодействовала раньше. Слишком велик шанс, что Гораций и оригинальная Алисия знакомы. Как себя вести? Почему бы системе не перестать притворяться и появиться сейчас, когда она так нужна? Почему именно у Джены нет этой глупой помощницы, что мешает каждому попаданцу, но на самом деле спасает их из десятков опасных ситуаций? – Должна признаться, я чувствую себя прекрасно. Мне искренне жаль, что пришлось оторвать вас от дел для такой глупости.
– Я уверен, миледи и правда чувствует себя прекрасно, – Самуил подошёл ближе, останавливаясь за креслом и кладя руку на спинку. Алисия не чувствует угрозы, но видит, как неизвестная ловушка захлопывается вокруг неё. – Но раз Его милость уже пришёл к нам, почему бы ему не осмотреть вас? Молодые леди часто не замечают, что больны, пока не валятся с ног от лихорадки.
Этот!.. Самуил точно знает, что никакая лихорадка не была виной её поведения утром. Думал, что Алисия не сможет объяснить целителю, что произошло? Ей неизвестно, насколько кроткой была прошлая хозяйка тела, но уже из упрямства не желала соглашаться на осмотр.
– Понимаю, к чему вы клоните, но должна признаться, что это всё – большое недопонимание, – она приложила руку к груди, смотря на Самуила, а после и на целителя, доверчиво наклоняясь вперёд, собираясь поведать сокровенную тайну. – Видите ли, эти дни я была в большом напряжении. Выйти за герцога Джерарда честь для меня, и едва ли эта мысль укладывалась в голове все дни, что я здесь. И вот сегодня утром, проснувшись, я внезапно словно ощутила себя ожившей, поняв, какое счастье попало в мои руки. Это чувство так наполняло грудь, заставляло колотиться сердце, что ни один существующий на белом свете корсет не смог бы его сдержать. Однако же стало ещё печальнее, когда, встав, я поспешила в трапезную, чтобы составить мужу компанию за завтраком. Войдя, я будто впервые по-настоящему увидела мужа и поняла, как разгорается огонь любви в самой моей сути. Он настолько неудержим, что тело не справлялось, и только прохладные губы мужа, коснувшись меня, смогли успокоить душу и привести мысли в порядок. Потому, скажу вам, мне становится ужасно обидно, когда мои чувства вы ставите под сомнения, называя их лихорадкой и прося уважаемого целителя найти лекарство от них.
Стоило Алисии закончить, как гордость за себя по-настоящему наполнила её, как наполнила бы любовь, будь рассказ правдой. Ещё раз прокручивая в голове признание, вогнавшее стоящих перед ней мужчин в краску, Алисия мысленно похлопала себя по спине, объявляя это полной победой. Помимо современных, она прочитала ещё десятки классических романов, чтобы знать, как можно смутить людей, привыкших здесь к другим порядкам. И вдобавок, она уверена, что смогла остаться в рамках приличия, не опошлив – а она могла сделать и это – ни единого смысла, вложенного в слова.
Решив дать этим двоим немного времени, чтобы прийти в себя и сбросить негодующие мины, она прикрыла рот ладонью, отворачиваясь к двери и встречаясь взглядом с поражённым лицом Саманты. Весёлую улыбку сдерживать стало стократ сложнее, и она подмигнула героине. Та, сначала заторможено открывая и закрывая рот, тут же вся дёрнулась, выпрямляясь и пряча выражение лица руками, сдерживая визг. Глаза служанки заблестели от восхищения, но лицо выражало готовность подыгрывать, даже если это означало, что госпожа скрывает от целителя своё недомогание. Алисия знала, что у этой девушки слабость к романтике, и могла позволить себе воспользоваться этим, чтобы показать Самуилу, что не станет терпеть такого снисхождения. В конце концов, она не малый ребёнок, не знающий, что делать и сказать, и если она для герцога бремя, то станет самым тяжёлым, что тот когда-либо поднимал на спину.
Решив, что молчание затянулось, Алисия вернула своё внимание двум господам перед собой. Вид их забавлял. Гораций казался поражённым, восхищённым и ошеломлённым, но вместе с тем лицо его лучилось интересом, присущим учёным, готовым совершить невиданный прорыв. Самуил же, прикрыв рот рукой и направив невидящий взгляд куда-то в окно позади Алисии, оставался глубоко задумавшимся и лишь слегка нахмурившимся. Словно только что произошло нечто, чего он не предполагал, и теперь приходилось обдумывать десятки планов и вставлять в них новую переменную, разрушая все ранее идеально сложенные задачи.
– Я безмерно рад слышать, как чисты ваши чувства и как приятен вам брак, миледи Алисия, – сказал Гораций с озорной, ребяческой улыбкой, чудесно омолодившей его на десятилетие. – И пусть я верю, что никаких недугов нет, на улице вот-вот разразится ужасный ливень, так что мне придётся остаться с вами на некоторое время. Покуда так, позвольте мне осмотреть вас если не ради выявления лихорадки, оказавшейся лишь вашим счастьем, то ради моего собственного спокойствия. Старое сердце не позволит мне мирно спать, зная, что я мог бы увериться в вашем состоянии, но не сделал этого.
– Если это ради вашего спокойствия, Ваша милость, я буду благодарна за оказанное вами внимание. Лишь попрошу дорогого мужа оставить нас с вами и моей слугой одних. Боюсь, теперь его компания вызывает у меня лишь печаль от его неверия моим словам, – Алисии удалось привлечь к себе внимание Самуила. Тот помолчал, постукивая пальцем по подбородку, после чего слегка поклонился, убирая руку к груди.
– Я приношу искренние извинения, миледи, что допустил такую грубость по отношению к вам, – выпрямляясь, он осклабился, зубы сверкнули во вспышке молнии, превратив его улыбку в нечто опасное. – Обещаю, впредь я буду более внимателен к своей дражайшей жене. Сейчас я смею лишь надеяться заслужить ваше прощение.
Алисия хмыкнула, не находя слов, дабы ответить, и так хранила молчание, пока он не покинул комнату, а Саманта закрыла двери.