– Хорошо. – Инес нагнулась к очередной бочке, постучала по ней костяшками пальцев сверху, затем в нескольких местах вдоль вертикальной оси и одобрительно кивнула.
– Я ее заберу, – сказала Селин и положила бочку на бок, чтобы покатить, – мне же все равно в тот зал.
– Спасибо. – Инес взялась за следующую бочку. – Не перестаю удивляться, сколько вы всего умеете по винодельческой части.
– С детства этим занимаюсь – у меня отец винодел, я же говорила? – У Селин кольнуло сердце: вестей от отца так и не было, и с каждым новым днем делалось все тревожнее.
Инес кивнула:
– То есть вы научились всему этому еще прежде, чем вышли замуж за Тео?
– Задолго до того. – Обе замолчали, потом Селин, понимая, что надо поддержать беседу, заставила себя продолжать:
– На самом деле мы и познакомились благодаря виноделию. Через моего отца.
– Я не знала.
– Игристое вино отца довольно известно в Бургундии, и Тео некоторое время у нас стажировался. – Селин покатила бочку по проходу. – Отец заметил его талант. Кроме того, – добавила она через плечо, – он знал, что Тео собирается переехать в Шампань, и, можно сказать, устроил наш брак. Отец чувствовал, что Тео станет отличным мастером и сумеет обеспечить мне лучшую жизнь, чем была бы у меня в Бургундии.
– И тогда вы с Тео начали встречаться? – Инес с округлившимися от любопытства глазами пошла вслед за Селин. – И полюбили друг друга?
Селин закатила бочку в зал и поставила ее стоймя.
– Мы поженились очень быстро, даже не успели по-настоящему друг друга узнать, потому что Тео уже запланировал отъезд из Бургундии. Мне очень подходил такой брак – я ведь дочь винодела и привыкла, что вся жизнь крутится вокруг вина. А для Тео женитьба, как мне кажется, стала некоторым облегчением – теперь он мог не думать об ухаживании за девушками и полностью сосредоточиться на работе.
– Вы вышли замуж не по любви? – На лице Инес было написано разочарование. – Как грустно!
Такая реакция несколько раздосадовала Селин. Неужели Инес правда считает, что любовь должна приходить сама? Нет, ради любви надо трудиться, и Селин делала это годами.
– Сейчас мы любим друг друга, – просто сказала она, хотя и без особой уверенности: течение времени показало, как мало общего у них с Тео.
– И все же… – растерянно начала Инес, но так и не придумала, что сказать дальше.
– Честно говоря, Инес, далеко не всем так повезло, как вам с Мишелем, – отрезала Селин, но, увидев обиду на лице Инес, поспешила добавить: – Сразу влюбиться в того, кто влюбится в тебя, – большая удача.
На самом деле Селин тяжело было наблюдать за развитием их романа. Она всегда уважала Мишеля и временами – особенно когда Тео уходил в себя, размышляя о производстве вина, – ощущала с ним внутреннее сродство, поражавшее ее саму. А потом он по уши втюрился в худенькую красотку, ослепительный вихрь в юбке, и это немного разочаровало Селин. Ей-то мечталось, что Мишель приведет в дом более солидную и серьезную женщину, – может быть, в чем-то похожую на нее, Селин, так что они смогут по-настоящему сдружиться.
– Да. – Инес снова замолчала, но, когда Селин уже решила, что разговор окончен, добавила тихим голосом: – Но иногда мне приходит в голову, что Мишель влюбился не в меня, а в мой образ. Как будто смотрел на меня, но видел не то, что есть, а то, что хотел во мне видеть. А действительность его разочаровала.
– Уверена, что это не так.
– Правда? – Инес испустила тихий прерывистый вздох. – А у меня ощущение, что я ничего не могу сделать так, как ему нужно. Я по его глазам вижу.
– Это все война. На нем столько всего висит. – Селин сочувствовала Инес, но понимала и состояние Мишеля. Слишком большой груз он нес на своих плечах, чтобы еще и баловать супругу, – хотя первое время явно готов был это делать, видя в ней лучшее украшение своего дома.
– Понимаю. Но именно поэтому мне хочется, чтобы он мог на меня полагаться, как полагается на вас.
В голосе Инес явственно слышалась горечь, при том что Мишель с Тео не раз давали ей шанс быть полезной. Совсем недавно им остро понадобилась помощь с дегоржированием – удалением осадка из бутылок, в которых уже образовался газ, – и они стали учить этому Селин и Инес. Процедура требовала сноровки: следовало, держа бутылку горлышком вниз, быстро вынуть пробку специальной открывалкой, называемой pince à dégorger, и одновременно перевернуть бутылку. Едва давление газа выбивало осадок, горлышко нужно было заткнуть большим пальцем, чтобы не вылилось само вино. У Селин это начало получаться попытки с тридцатой, а Инес так и не приноровилась, так что на второй сотне бутылок ее пришлось остановить – слишком много вина растеклось по полу погреба.