— Ты пробудешь в этом доме до тех пор, пока Давид не опустится на самое дно. И ты будешь последним камнем, который заставит его там остаться.
— Я…
— Выходи из машины. Нет нужды напоминать, что с тобой будет, если ты снова решишь сбежать? Причинишь неудобства?
Она соскакивает с подножки и встает рядом, смотрит снизу вверх, но вся ее поза демонстрирует превосходство.
— Ты еще пожалеешь, что украл меня, — голос почти не дрожит. Почти не выдает страха. Боли. Волнения. Почти вводит в заблуждение. И эта ее игра безумно нравится мне.
— Кажется, я уже жалею…
Глава 21.
Анжелика
Немного придя в себя, я продолжаю злиться на Хищника. Злюсь до одури, до онемения конечностей. Неужели он ещё не понял, что я не нужна Давиду? Его месть не удастся, потому что мой муж… Хотя… Я смотрю в упор на мужчину, во взгляде которого появляется дьявольский блеск. Ну конечно! Он всё понял! Давид хочет собственноручно убить меня, а Хищник лишит его этого удовольствия, сделав всё сам. Он избавится от меня и не будет жалеть, ни капли. Я должна бежать… Но куда? Где укрыться, когда неприятелей так много? Есть ли у меня хоть малейший шанс на спасение?
— Зачем ты возишься со мной? Ты ведь видел, что я не нужна Давиду, — отчаянно хватаюсь за последнюю попытку, когда Хищник идёт к дому, а я медленно плетусь за ним.
— Я многое успел увидеть… Хочешь поговорить об этом?
— Хочу чтобы ты отпустил меня!
— Почему?
Он резко оборачивается, и я едва успеваю затормозить, чтобы не впечататься носом в его грудь. Сердце замирает, а взгляды скрещиваются в немой игре.
— Почему ты так отчаянно просишь отпустить тебя?
Хищник подходит ближе и обхватывает моё лицо ладонями. От его прикосновения становится как-то непривычно тепло.
— Я видел, как ты хотела меня, как льнула ко мне, а потом видел, как тебя «любит» твой муж! Так почему ты так отчаянно хочешь сбежать? Есть к кому пойти? Может, тебя ждёт любовник? М?
Его пальцы сжимаются чуть сильнее, отчего кожа на моих щеках начинает гореть. Не понимаю, не могу или не хочу вырываться и просто продолжаю смотреть ему в глаза.
— У меня никого нет! — отвечаю негромко. — Меня никто не ждёт, но несмотря на это я хочу жить. Я не готова умирать, не готова прощаться с жизнью, пусть она отнюдь не дружелюбна ко мне. Пожалуйста, отпусти меня!
— Не могу! — мотает головой Хищник. — Я подумаю об этой просьбе после того, как от Давида Чопурия не останется и мокрого пятна. А пока — нет… Ты будешь в большой опасности, если уйдёшь сейчас.
Он теперь роль защитника на себя взял? Хочет показаться, какой он хорошенький и заботливый? Ничего не понимаю, поэтому просто решаю промолчать. Достаточно того, что он больше не сказал о том, что хочет избавиться от меня или использовать как орудие отмщения. Для одного дня и без того слишком много впечатлений.
Хищник отпускает меня, и мы движемся к дому. Щёки всё ещё горят, но теперь уже от злости. Я стискивал зубы, сжимаю руки в кулаки и пытаюсь понять его эту заботу, но ничего… совершенно ничего не идёт на ум.
Поднимаюсь по ступеням крыльца следом за Хищником, и только сейчас понимаю, что этот дом куда лучше прежнего. За высоким забором меня никто не увидит, но услышат, если закричу и попрошу о помощи. От осознания этой мысли сердце бьётся чаще.
— Даже не думай. Соседи слева лет двадцать не живут. Справа мой участок… Выкупил для того, чтобы раскинуть там сад, но руки не дошли… — словно прочитав мои мысли говорит Хищник и улыбается, будто поймал меня на самом сокровенном.
— Я и не…
— Иди! — он открывает дверь и пропускает меня вперёд.
Не хватает ещё подтолкнуть, чтобы кубарем покатилась туда.
Понимаю, что злюсь больше на себя, чем на Хищника, потому что он спас меня, как ни крути, а я вместо этого продолжала показывать ему зубы и говорить, какое он ничтожество.
Оказавшись в доме, верчу головой, разглядывая обстановку вокруг. Внутри всё обставлено довольно скромно, сразу видно, что в этом месте жил мужчина, потому что женщина непременно превратила бы такой дом в уютное гнёздышко. Даже у меня стали появляться кое-какие мысли, но я одёрнула себя, напомнив о том, что я здесь всего лишь пленница, и однажды я сбегу… Или буду убита. От последней мысли по коже бегут мурашки.
— Ты сейчас подумала о чём-то неприятном! Неужели временное пристанище не понравилось? — спрашивает Хищник, а я обхватываю себя руками и начинаю отрицательно мотать головой.
— Не в этом дело… Просто… Сложно думать о чём-то приятном, когда ты находишься в плену.