— Нет.
— Не ври мне!
В уголках глаз закипают слезы от боли на руке, но я поднимаю взгляд выше и ровно дышу. Муж еле сдерживается — он явно готов, натянут пружиной и хочет заставить меня почувствовать то, что я принадлежу именно ему одному, но не тут, не при людях, ведь они могут повлиять на его карьеру.
— Еще хоть одного…увижу рядом…впрочем, ты сама знаешь, что ты только моя! Моя, слышишь?
Я прикрываю глаза и выдыхаю, чтобы избавиться от этой черноты, которая заполняет меня после его слов. Давид замечает в моих руках фужер с шампанским, и в его глазах сталью блестит недобрая усмешка. Вот черт — он нашел, нашел за что в этот раз накажет меня. Обращение официанта и поцелуй руки от ведущего шоу — это слишком мифическое, легкое обвинение, которое можно опровергнуть, то тут преступление налицо — алкоголь!
— Давид, ваша жена… Она просто самородок, вам крупно повезло! — К нам приближается полный человек с залысиной, которая смешно поблескивает от света софитов, и я фокусируюсь на ней, чтобы не дать возможности холоду заморозить мое сознание.
— Самородок, который нуждается в огранке… — с фальшивой доброжелательностью тянет мой муж. Никто в этом зале, услышав эту фразу, даже не подумает о том, насколько правдивы его слова…
Я стараюсь держать лицо, но при этом не злить Давида — нельзя заставлять его ревновать меня. Перекинувшись парой фраз с мужчиной, который явно значит для моего мужа куда больше, чем кажется — скорее всего, новый выгодный партнер, я прошу извинить меня и ухожу в дамскую комнату, только бы побыть наедине с собой, только бы немного остыть и успокоиться.
— Куда это ты собралась? — хватает меня за запястье Давид, когда я отхожу на несколько метров.
— Я ведь уже сказала — в туалет. Или я должна была красочно расписать, чем буду заниматься там?
Понимаю, что эта колкость не сойдет мне с рук. Не могу контролировать себя, хоть и знаю, как важно это. Взгляд Давида мрачнеет, а я кладу свободную руку ему на щеку, провожу по коже тыльной стороной ладони, тянусь на носочках и оставляю невесомый поцелуй на его губах. Я знаю — это действует на мужа безотказно, пусть и не во всех ситуациях, но сейчас он немного выпил, расслаблен, а вокруг слишком много важных для него людей, с которыми он непременно захочет поговорить сейчас.
— Я наблюдаю за тобой, Анжелика! Не стоит забывать, что этот показ — моя заслуга. Без меня ты бы не добилась всего этого, и я хочу, чтобы ты хранила мне непоколебимую верность.
Я киваю, улыбаюсь и мягко вытаскиваю руку, которую он продолжает сжимать своими пальцами.
Кто-то окликивает Давида со спины, и он временно теряет контроль, а я пользуюсь этим: быстро спешу в сторону женского туалета, громко цокая каблуками по плитке, которой выложен пол.
Мне кажется, что за мной кто-то следит, но когда я оборачиваюсь, то понимаю — это просто паранойя. Давид не пойдет сюда за мной. Он сейчас занят. Тяжело быть женой богатого властного мужчины, который хочет сделать из тебя свою собственность и везде видит предательство, обман и измену. Захожу в туалет и включаю воду. Опираюсь по обе стороны от раковины руками и опускаю голову. В висках пульсирует.
Нервозное состояние начинает усиливаться с каждой секундой. Я совсем не понимаю, что со мной происходит. Руки трясутся, и ощущение того, что я не одна, не покидает меня. Слышу чье-то глухое дыхание и медленно поднимаю взгляд. Вижу отражение мужчины в зеркале. Он стоит за моей спиной и смотрит на меня с каким-то непонятным мне вызовом.
— Кто вы? Что вам от меня нужно? — спрашиваю я, оборачиваясь в его сторону.
И мне почему-то начинает казаться в это мгновение, что мы с ним встречались раньше.
Вспышки воспоминаний начинают мелькать перед глазами, а сердце гулко ударяется о ребра. Запах сильных древесных ноток ударяет в нос, когда его обладатель делает шаг в мою сторону.
Чертов маньяк!
Я уже встречалась с ним, до свадьбы с Давидом, и он показался мне одержимым. Он клялся, что придет за мной и сдержал свое обещание.
Глава 3.
Сергей
Чертов Чопурия разгуливает по залу павлином.
Мои ладони сжимаются в кулак – я до смерти хочу заехать ему в рожу, вдарить по почкам, раскрошить его зубы в пыль.