Люди нарисованы схематично, а вот одежда на них прорисована с точностью. Бальные платья, какие-то бесформенные штаны. Хрень, конечно, но очень красиво. Даже мне, ничего в этом не понимающему, ясно, что у Анжелики – талант.
Она выцепляет из общего такие мелочи, которые и делают все волшебным, будто бы цветным.
К слову, этот ее талант хорошо работает и в жизни.
Только с ней все стало для меня немного другим. Немного более спокойным и чуть более правильным. Она будто стала моей точкой притяжения. И я впервые подумал, что мне нужно планировать будущее, а не только жить памятью прошлого…
Мне не хочется оставлять, рушить память об Анжелике, но ничего не сделать – все должно остаться здесь.
И потому я креплю «пластилин» на окно. Не хочу, чтобы ее мир рушился, но, чтобы идти дальше иногда нужно разрушить прошлое…
Закончив, сбегаю по лестнице вниз, потом – через дверь той же дорогой, еще минута – машина и вот я уже еду домой.
Открываю окно и вдыхаю в себя воздух.
Мне кажется, что он пахнет переменами, и я впервые за много времени хочу улыбнуться, потому что понимаю, что совсем скоро все будет закончено.
В доме щелкаю брелком, жду, пока откроются ворота. Завожу машину в гараж.
Звонит телефон, и я отвечаю на звонок, спешу войти в дом, чтобы увидеть Анжелику.
До боли в сердце хочется обнять ее, погладить успокаивающе.
Хочу, чтобы она не волновалась больше и из ее глаз ушла застарелая печаль, я-то знаю, что мне это под силу.
— Серый? — звонит мой информатор из больницы. — Ты спрашивал про Чопурию.
— Ну.
— Все, выписали его.
Я машинально оббегаю глазами первый этаж, но Анжелики там нет. Спешу по лестнице на второй. Но предчувствие уже стягивает сердце в когтях. Кажется, что в доме нет ни единой живой души.
— Отлично, спасибо, — отвечаю собеседнику.
— Кажется, он сразу направился домой. Ему поставили дохера капельниц, после этого будет спать сурком часа два, не меньше. А так бы сразу бросился на телевидение.
Гандон.
Но все идет по моему плану. Через полтора часа дом разрушится, похоронив под собой жалкие останки Чопурии.
— Ну, бывай, Серый.
Жму кнопку отбоя, и одновременно с этим открываю дверь в свою комнату.
Я уже знаю, что там, за дверью.
А потому выдыхаю и резко тяну ручку на себя.
Глава 41.
Анжелика
Жалею о том, что решилась на этот шаг, когда машина такси останавливается, а я расплачиваюсь и выхожу неподалёку от особняка Чопурии. Сердце начинает бешено колотиться в груди, яростно стучится, словно хочет выломать рёбра, вырваться и лучше уж перестать биться, чем снова сделать шаг в ад, которым пропитаны стены дома моего мучителя.
— Тебе тут понравится, Анжелика! Теперь это твой дом! Чувствуй себя хозяйкой! — заявил Давид, привезя меня в это жилище.
Вот только я знала, что хозяйкой мне никогда не стать, потому что он этого не позволит, да и сама я уж точно не захочу этого…
Проклятое место, от которого до сих пор веет страхом, болью… Мне даже начинает казаться, что в носу появился слишком сладкий, металлический привкус крови, который до одури бьёт по всем рецепторам. Ноги начинают подкашиваться, но я не собираюсь сдаваться. Я пришла сюда для того, чтобы раз и навсегда покончить с Давидом, чтобы избавиться от него, уничтожить… Тогда у нас с Сергеем появится шанс на нормальную жизнь вместе, даже если я нужна ему как проклятый реагент.
Медленно бреду к дому, постоянно озираясь по сторонам. Страшно оказаться замеченной, ведь наверняка кто-то из людей маньяка Чопурии остался охранять дом. Вот только о тайном месте, используя которое я так долго мечтала сбежать, было известно немногим. Даже Давид, как мне кажется, не знал о том, что это место существует или попросту забыл о нём, иначе велел бы своим людям заделать эту калитку. Хотя… Я могла и ошибаться. Впрочем, сейчас это не так важно.
Добираюсь до заброшенной покосившейся калитки, которая с той стороны поросла плющом и никогда не привлекала внимание. Она сливалась со стеной, и обнаружить её мне удалось совершенно случайно.
— Если ты посмеешь сбежать от меня, Анжелика, я убью тебя… Буду делать это медленно, и ты испытаешь сильнейшую боль, а потом сдохнешь, захлёбываясь собственной кровью! Лучше не зли меня и делай всё так, как я тебе сказал! Попытаешься пожаловаться кому-нибудь, убью твоего «спасителя» вместе с тобой! Поняла? — звучит страшный голос Давида в голове, когда я тянусь к ручке калитки и открываю её.
Дороги назад нет.
Я сделаю то, зачем пришла, любой ценой…