Серёжа! Там мой Серёжа!
Мне хочется молить их всех о помощи, ползать на коленях, если потребуется, только бы они вытащили его. Ему нельзя умирать.
Кто-то берёт меня под руку и уводит с места, а я не могу отлипнуть взглядом от полыхающего дома. Так он, мой мужчина!
— Спасите, пожалуйста! — шепчу я.
— Мы сделаем всё возможное, чтобы достать вашего мужа из огня! — отвечает один из пожарных.
Мужа?
Я начинаю истерически смеяться, но меня никто не понимает. Им странно моё поведение.
— Плевать на мужа… Спасите Сергея! Он пытался вырвать меня из рук тирана, пытался помочь! Он может пострадать! Прошу вас, спасите, Серёжу! — я цепляюсь за рукав пожарного, а он смотрит на меня как на безумную.
— Мы всех спасём! Всех, кто находится в доме!
— У неё сейчас шоковое состояние. Следует отвезти в больницу и провести обследование. Ссадины, которые мы видим, невозможно было получить во время взрыва. Они больше напоминают следствие ударов, — переговариваются врачи.
— Тогда нужно вызвать вторую машину, нам пока нельзя уезжать. Дождёмся остальных. Её состояние не критичное.
Я могу многое рассказать им об ударах. Впрочем, они увидят всё сами, когда будут проводить осмотр. Раньше только врачи Чопурии осматривали меня. Те, кому он платил бешеные деньги, а теперь всё иначе… Нет больше тирана. Я молю Бога, чтобы Давид погиб, чтобы не смог вырваться оттуда, чтобы остался под руинами.
— Выживших в доме нет! — разводит руками пожарный, приближаясь к машине скорой помощи.
Они начинают выносить трупы, а я пытаюсь вырваться и побежать туда, чтобы своими глазами увидеть, что так и есть. Я не поверю, что он умер, пока не увижу своими глазами! Мой Серёжа! Врачи не пускают меня, сдерживают, а я кричу, как безумная. Кричу так, как никогда в жизни не кричала. Если он умер, то и мне не стоит жить. Не хочу без него. Лучше уж никак… Лучше превратиться в пепел, прах, слиться с землёй… Ненавижу эту жизнь за её жестокость. Ненавижу себя. Дура! Какая же я дура! Это я во всём виновата! Я и только я!
Свет меркнет перед глазами, слышу, что врач велит экстренно везти меня в больницу, но мне уже наплевать. На всё. Лучше умереть. Больше никогда не открывать глаза.
Глава 48.
Анжелика
Прихожу в себя в больничной палате и пытаюсь осознать случившееся, но как только начинаю думать, так сразу же сильнейшая боль пронзает виски.
Хищник…
Он погиб в том доме при пожаре…
Он оставил меня.
Сердце неровно ударяется о рёбра, и я совсем ничего не хочу.
Не хочу жить.
Почему я не умерла вместе с ним? Почему жизнь дала мне этот ненужный шанс? Я не просила о нём, я не хотела топтать землю, на которую больше никогда не сможет ступить он! Не хотела и не хочу.
Сергей научил меня любить, показал, что существует любовь без боли, что я могу быть любима, а теперь ушёл. Оставил меня одну… Бросил на растерзание судьбы. И я хочу уйти следом за ним. Не могу допустить себе мысль, что должна буду жить в мире, из которого ушёл он.
Обжигающие слёзы текут по щекам, и я пытаюсь встать, но тело какое-то чересчур тяжелое, его буквально вдавливает в кровать. Я не могу даже дышать толком. Аппараты начинают пищать, и в палату влетают медсёстры.
— Не следует так беспокоиться! Всё хорошо! — лепечет одна из них и начинает настраивать что-то, а вторая вводит какое-то вещество в капельницу.
Только когда меня встряхивают за плечи, понимаю, что гул в ушах появился от моего собственного крика боли, сорвавшегося с губ.
Сергей…
Мой Сергей.
— П-пожалуйста! П-прошу вас! Он ж-жив? — заикаюсь я, хватаясь за халат медсестры.
— Ваш супруг погиб. Мне очень жаль, — отвечает женщина.
— К дьяволу его! Сергей! Что с Сергеем?
— Все, кто находился в доме, мертвы. Мне действительно очень жаль, но вам следует взять себя в руки.
— Убейте меня! — рыдаю я, потому что больше не желаю топтать эту грязную землю, наполненную чувством сильнейшей потери. Не хочу! Пусть меня отправят к нему! К моему Серёже!
— Дура ты! — злится женщина. — Ты о ребёнке подумала бы! Или и от него избавиться хочешь?
— О р-ребёнке?
Истерика в мгновение стихает, я замолкаю и не могу поверить. Какой ребёнок? Почему? Я не могла забеременеть…
Нет.
Могла. Мы с Сергеем не предохранялись, а сколько раз мы успели предаться любви? Дыхание перехватывает от мысли, что у меня осталось от него хоть что-то. Ребёнок. Наш малыш. Жаль, что он или она будет расти без отца, но я должна жить для того, чтобы рассказать ему о том, каким чудесным человеком был его отец. На мгновение я ловлю себя на мысли, что должна цепляться за жизнь ради Сергея. Его посадили в тюрьму из-за моего бывшего мужа, ублюдка Чопурия. Я не позволю его имени быть опороченным. Я восстановлю честь Сергея и его сестры! Пусть все узнают, что она погибла от рук ужасного монстра… Вот только мысли быстро меняются, и я снова пытаюсь понять, о каком именно ребёнке шла речь.