Неужто он не догадался…
— Лучше… не будем об этом, — беру стакан воды, делаю жадный глоток.
— Нет, скажи мне. С чего ты решила, что ты для меня вещь?
Так, я смогу выкрутиться. Я должна!
— Заманиваете свободой… Нашли мое слабое место и теперь давите на него, — слегка махнула рукой. — Разве не так?
— Не так. Я правда готов тебе ее дать, — не реагирую, делаю еще один глоток воды. — Я не пытаюсь тебя обмануть и во что-то впутать.
— Но я уже сказала, что не поверю про любовь с первого взгляда.
— А со второго?..
— Не смешно, — но все же улыбаюсь. — Для меня это очень важное решение. И вот так просто, лишь поговорив и посмотрев в ваши… честные глаза, я не стану говорить «да».
— Я на другое и не рассчитывал. Конечно, нам узнать друг друга получше надо.
— У вас есть время, чтобы тратить его на девушку, которая возможно не согласится за вас выйти?..
— Во-первых «тебя», а во-вторых у меня есть желание. А когда есть желание, мужчина всегда найдет время на то, что ему важно.
Пытается быть милым, убедительным, и у него, черт возьми, получается. Страшно подумать, как бы я себя повела, не услышь я тот разговор. Видимо, судьба ко мне неравнодушна и каким-то образом отправила меня тем вечером в кабинет отца.
— Кхм… — выдохнула. — У меня скоро учеба начнется, так что я не уверена, что у меня будет слишком много времени на встречи с… тобой.
— Еще больше двух недель до занятий. Мы что-нибудь придумаем.
Не успев толком что-то обсудить, нам принесли наши заказы. Я уже думала, что мне придется убегать от него, не дождавшись еды, но, к счастью, Ветринский не стал копать глубже.
О, Боже… Какой же ароматный стейк. Но, пожалуй, начну лучше с салата.
Расстелила тканевую салфетку у себя на коленях, а Ветринский за мной повторил. Заказ, кстати, тоже продублировал. А вот в напитках, он, похоже, разбирается. Когда красный напиток разлили по нашим бокам, я думала, что откажусь от него, но все же, когда дошло до момента, когда нужно было взять бокал — не смогла отказаться.
Едва я приступила к еде, он заговорил:
— У меня есть дом за городом. Двухэтажный, есть сад, бассейн, — расписывает свое имущество. — Но что-то мне подсказывает, что тебя этим не удивить. Наскучила тебе жизнь у черта на рогах?
— Нетрудно догадаться… Я всю жизнь в подобном доме прожила. А соседи… это не соседи. До первых метров триста.
— Поэтому могу предложить тебе альтернативу. Квартира в центре тебе больше понравится. Она, кстати, неподалеку от твоего места учебы.
Ну супер, он уже наше совместное будущее разрисовывает передо мной.
— Да?.. — съедаю листик салата.
— Хочешь посмотреть?
— Что?.. Сегодня? Зачем?.. — последний вопрос уже слегка с возмущением прозвучал.
— Как зачем? Посмотришь, где мы будем жить.
— Мы?..
— …в случае, если ты примешь мое предложение.
Он настроен на стопроцентную победу. Притом в кратчайшие сроки. Не иначе.
— Вот если приму, тогда и… — жую кусочек курицы, — посмотрю.
Ветринский готов был одним своим взглядом меня сейчас придушить. Уверена, мысленно чертыхаясь, он в одном шаге, чтобы раскрыть передо мной карты, но вместо этого он лишь сверлит меня глазами в разные участки моего тела. В глаза, губы и даже немного ниже.
— Как хочешь, — прозвучало от него как обычно спокойно. — Но, чтобы ты не думала… сегодня я тебя туда тащить не собирался.
— Я и не сомневалась… Ты же не такой, — опускаю взгляд в тарелку, сделав опасный ход. После медленно подняла ресницы. — Я сразу поняла, что про номер в отеле ты пошутил. Отец говорил…
— Нет, не будем о нем, — обрывает мужчина бархатистым тоном. — Лучше скажи, что ты чувствуешь.
— Но если бы мой отец вас… тебя не знал, я бы ни за что не приняла ваших… ухаживаний.
— Понимаю. Но я стал ухаживать за тобой не из-за того, что знаю твоего отца. По правде, мы с твоим отцом не столько дружим, сколько дружит с ним мой отец. Просто у нас были кое-какие общие дела, но это уже как два года в прошлом.
— Но ты был на помолвке отца, — такой себе аргумент, но я все клоню к тому, чтобы он признался.
— Вместо отца. Отец не мог приехать, и я поехал, чтобы заменить его и извиниться за его неявку.
— А еще…
— Что «еще»?..
Так, шаг назад.
— Я это о том, что… ты уже тогда задумал сделать мне предложение?
Ветринский улыбнулся и взял свой бокал, рефлекторно я подняла свой, и мы негромко стукнулись.
— Конечно. Ведь на следующее же утро я прислал тебе букет.
Пригубила бокал, не сводя с него неотрывного взгляда.
— А когда ты вообще это задумал? До этого мы всего раз друг друга видели…
Сердце екнуло, когда он отвел взгляд, я ощутила невероятную тревогу и страстное любопытство. Что он скрывает?..
— А я тебе потом расскажу.
— Когда это потом?… — выходит немного капризно, с нетерпением.
— Точнее если. Если ты согласишься на мое предложение.
— Допустим я согласна.
— Не допустим, Илона. Мне нужен конкретный ответ.
— Я согласна. Говори.
Глава 22.
Мое согласие было дано спонтанно, на автомате, но я не стала себя поправлять.
Это всего лишь слово. Мое словесное согласие ничего не значит, а так я возможно хотя бы что-нибудь узнаю от него.
Мне действительно важно, чтобы он сам передо мной раскрылся. На свою правду он получит правду и от меня. Скажу, что знала обо всем с первого дня, а там мы дальше посмотрим, что нам с этим делать.
Губы Ветринского сложились в улыбку. В нехорошую улыбку. Не поверил он мне.
— Отлично. Ты согласна, — кивает. — Тогда не стоит тянуть. Завтра объявим о помолвке.
— Ч-что?..
— В день свадьбы я обо всем тебе расскажу.
— А… как это? Вы сказали… То есть ты сказал, что тебе нужно всего лишь мое согласие.
— Ну что тебе стоит подождать до дня свадьбы? — вымолвил он с иронией.
Да не поверил он мне! Он же не идиот верить моему слову.
— Нет-нет… — встряхиваю головой, чувствуя, как в жилах начала закипать кровь от волнения. — Я ни на что не соглашалась… Если вы не хотите говорить, то… не говорите. Я как-нибудь переживу. Но это наша последняя встреча, — последнее твердо.
Это крик отчаяния, но у меня больше нет моральных сил вести эту игру.
— Вот как… — Ветринский опускает столовые приборы на стол. — Обидно.
— Мне тоже обидно, что вы не говорите того, что мне стоит знать.
— У тебя просто нет терпения.
— А почему я должна терпеть? Я лучше дождусь человека, который будет прямым со мной во всем.
— Если, — выделяет слово, — появится такой человек, — надменно хмыкнул мужчина. — Ты не осознаешь своего положения, милая.
— Я вам не милая.
Его страшно бесит то, как я огрызаюсь, но он глотает любую мою выходку.
— Твой отец никогда не отпустит тебя. Ты будешь несчастна в этом доме, наблюдая за тем, как твой родитель под твоим же носом, унижая тебя и твоих сестер, будет строить свою жизнь со своей любовницей.
Это прозвучало настолько проникновенно, а еще и правдиво, что я не сдержалась и пустила одинокую слезу.
Вспыхнула небывалая ненависть к этому человеку.
Все. Хватит. Игра окончена.
— Мой отец уже отпустил меня, — заявляю ровным тоном, — когда продал меня вам. Мне обо всем известно, ясно? И не отец мне об этом сказал. Я стояла рядом с дверью и слышала каждое слово вашего разговора в день помолвки. В особенности те слова, которые говорили вы! Я для вас… — произношу с надрывом, срывая салфетку со своих колен, — просто приобретение в каких-то целях. И вот все это… я позволила всему этому быть… даже не знаю для чего я пошла на это! Я вас ненавижу, ясно? — швыряю салфетку на середину стола. — И даже не думайте, что деньги, которые вы заплатили моему отцу, дают вам какое-то право на меня. Я не вещь! Я никому не принадлежу! И я скорее яда приму, чем соглашусь быть вашей женой!