— Да разве такая красавица может быть обузой? Граф, вы весьма жестокий человек! Ваша жена такая нежная птичка! А вы…
— А мне кажется, что вы просто что-то утаиваете! Аттавио, ну правда! Столько времени прошло — можно уже и поделиться своими секретами.
— Вы слишком настойчивы. Это уже… неприлично, — не выдержав, говорит Мира.
— Что вы такое говорите, дорогая графиня? Мы же с вами друзья! А между друзьями не может быть никаких секретов!
— Да, Мираэль! Поделитесь уже с нами!
— А может там, у себя в провинции, вы оставили кто-то дорогого своему сердцу? — насмешливо спрашивает еще одна дама, — Аттавио, дорогой! Если это так, тогда сразу все встает на свои места! В таком случае вы правильно сделали, граф, что вернули супругу к себе!
Ни взглядом, ни выражением своего лица Аттавио Тордуар не показывает и капли неудовольствия или раздражения. Привык за это время и к козням, и к откровенным провокациям со стороны представителей высшего света. Но одно дело — уколы в его сторону. И совсем другое — в сторону Мираэль.
— Правильно ли я понимаю, что вы обвиняете мою жену в наличии любовника? — стальным голосом спрашивает он.
— Аттавио, боже правый, не надо делать столь яростное выражение лица, вы пугаете наших дам! — усмехнулся один из мужчин, — Да и с каких пор вас волнуют подобные условности? Уверен, мы можем простить нашим прекрасным женщинам некоторые вольности — лишь бы они были счастливы…
— И не мешали в свою очередь своим супругам, не так ли? — откровенно смеется еще кто-то.
И в этот момент Мираэль неприятно удивилась и осознала одну вещь — по не совсем понятным для нее причинам люди просто перестали опасаться ее мужа. И дело было не в выпитом вине. И не в разнузданной обстановке. Еще совсем недавно девушка видела — редкие смельчаки или попросту дураки могли себе дерзкие речи в сторону Аттавио. Да и жестикуляцию свою старательно контролировали.
Сейчас же ни женщины, ни мужчины не сдерживали своих порывов и любопытства. И тем самым приближали неминуемое…
— Разве вы сам, граф, не позволяете себе невинные шалости? Уверен, в вашем прекрасном особняке всегда найдется место для двух-трех симпатичных мордашек, чтобы не перетруждать свою молоденькую и хрупкую женушку…
— Это кто кого еще жалеет? Я слышала, любезная Мираэль, что у герцога Кваранта на вас присутствуют долгоиграющие планы…
— Ох, да только ли Кваранта? Уверен, любой уважающий себя юноша мечтает о внимание сиятельной графини!
— Как же жестоко будет разбить им сердца! А ведь графиня славится своей добродой и чистосердечием! Она никогда…
— Попридержите-ка язык! — тут уже Аттавио не выдерживает и не только хмурит брови и зло поджимает губы, но и яростно сжимает кулаки, — Вы переходите всяческие границы!
— Ну что вы, граф… Какие границы? Лишь элементарная констатация факта…
— Ошибаетесь! — Аттавио резко поднимается, отчего стул под ним громко скрипит по мраморной плитке и едва не падает навзничь, — Я требую прилюдных извинений!
— Извиняться за правду? Бросьте, Аттавио… Не раздувайте из мухи слона… У вас премилейшая супруга, и я не вижу ничего ужасного в том, чтобы она, поддавшись минутной слабости, отдала предпочтение более молодому и перспективному герцогу…
— А вот, кстати, и он сам! Милорд! Дорогой вы наш герцог!
От этой фразы Мираэль холодеет и едва ли сдерживает свой порыв повернуться в сторону прохода.
— Какая приятная встреча! — насмешливо восклицает явно желающий произвести впечатление Барсле, — Неужто вы и правда прилетели на крыльях любви? Вот что значит — молодость! Она пытлива и трепетна и с такой легкостью отзывается на спонтанные порывы!
— Вы невозможны! Настоящий поэт! — хохочет одна из дам, поощрительно щелкнув мужчину кончиком веера по плечу.
— Мы с вами еще не закончили! Я по-прежнему жду ваших извинений! — тихо, но четко рокочет Аттавио.
— Хватит, граф… Мы же всего лишь шутим…
Но Аттавио, дернувшись в сторону, все-таки хватает Барсле за грудки и даже встряхивает его, как котенка. Отчего полный мужчина мгновенно бледнеет и пораженно охает, неверяще вытаращив глаза.
— Граф! — испуганно вскрикивает дама напротив.
— Мираэль! Вы только посмотрите, что происходит! Остановите этот произвол немедленно!
Но не только Аттавио поддался своим эмоциям. Разгоряченные и возбужденные представлением, к нему и его дерзкому оппоненту уже бросается несколько мужчин, желая не то растащить их в разные стороны, не то принять участие в назревающей потасовке. При этом Кваранта, действительно появившийся в этом уединенной части парка, огороженной высокими кустарниками и рощами, под тканевыми балдахинами и при свете зажженных в преддверии вечера масляных ламп, оказывается настолько шокирован увиденным, что замирает, а после неуверенно шагает назад.
И свидетелем всего этого произвола становится сам Его Величество король. Молодой монарх смотрит на своих подданных, но в его глазах нет ни гнева, ни раздражения. Скорее, ленивое любопытство. Возможно, потому-то все эти люди и позволили себе лишнего, узрев в молчании Его Величества разрешение на подобную дерзость.
И вот оно — самое настоящее представление. Оскорбления и крики сыплются как бисер… Дергаются ткани… ленты… эполеты… А попытки остановить это безумие приводит только к большей экспрессии и эмоциональным порывам.
Некоторую лепту вносит в итоге и тот самый злосчастный Кваранта. Как только он приходит в себя и останавливает свое позорное бегство, он неожиданно приближается к Мираэль, и, конечно, Аттавио тут же замечает это. И, возбужденный и разъяренный, просто не может проигнорировать этот момент.
Когда и молодой герцог попадает под горячую руку графа, Мираэль испуганно вскрикивает — замахнувшись, Аттавио бьет молодого человека по лицу. От удара герцог не только удивленно распахивает рот и глаза, но и падает. Бьется бедром сначала о стол, а после — и о плитку. Девушка снова вскрикивает, но хватается за руку мужу, останавливая того, хотя граф, вроде как, и не собирается продолжать. Только кулаки сжимает, зубами скрипит и желваками играет.
Свою жену не отталкивает. Но и исправлять как-то ситуацию не собирается.
— Граф! Да в своем ли вы уме?! — снова кричит кто-то.
— Тордуар совсем потерял рассудок! — добавляет в ужасе чей-то женский голос.
— Аттавио! Успокойся! — тихонько, но настойчиво шепчет Мира, прижимаясь к плечу мужа и пытаясь заглянуть тому в лицо.
Мужчина дергается и с шумом выдыхает. А она смотрит на него по-прежнему недоуменно и неверно — слишком уж непривычно на взводе ее муж. И это ее шокирует и бьет непониманием. Более того — ей неприятно, что окружающие их люди разделяют с ней эти чувства и потому рассеяны и испуганы.
«Бог-Творец! Ведь это видел король! — вдруг ловит себя девушка на неприятной мысли. — Что же делать?!»
И Мира вполне закономерно оказывается в непростой для себя ситуации. Да и она ли одна? Оба супругов Тордуар вдруг предстали в совершенно неприглядном и не презентабельном свете.
Одно непонятно — как они позволили втянуть себя в скандал? Почему не оказали должный отпор?
И как действовать дальше?
Слово от автора:
Следующая глава будет разделена на две части, и первая представляет собой незамысловатые, но пикантные утехи наших героев. Поэтому ее можно смело пропустить, так как для сюжета она не играет большой роли.
Также хочу принести свои извинения за ставшие регулярными задержки. «Отмазка» классическая и неинтересная — огромное количество работы просто не оставляет мне свободного времени и в итоге сказалось на здоровье. В первую очередь — психологическом. Ну, и сердечко пошаливать начало, зараза. Поэтому я перехожу в так называемый энергосберегающий режим и заодно выстраиваю для себя новый режим. Пытаюсь хоть немного восстановиться.
А еще у меня появилась задумка для новой истории. И как только я закончу с «(Не)парой для звезды» и «Женаты по договору», надеюсь, приступлю к ее реализации.