Баба сразу поняла, кого снял ее недавний вздыхатель. Таких девок по побережью было много. Они приезжали «на охоту», на весь сезон. Ездили от курорта к курорту, заманивали мужиков, местных и отдыхающих. Им было все равно, лишь бы платили кучеряво.
Но и Нина не осталась одна надолго. К ней пришел отдыхающий, лег рядом на свой резиновый коврик, они разговорились, познакомились и общались до самого ужина. Оба и не заметили, как жестоко сгорели на солнце. Им было интересно вдвоем, они не замечали окружающих. Человек взахлеб рассказывал о себе. У него в прошлом году погибла жена-альпинистка, и мужчина делился, как он переборол себя, ведь у них остались дети. Они заставили жить. А уж как вытаскивали из горя, бабе не надо было говорить, свое помнилось. Нина рассказала о своем горе. Человек искренне ей посочувствовал и удивился:
— Столько лет прошло после смерти мужа, а вы все одна живете? Не завели семью? Это неправильно. Поверьте, я знаю, что говорю! В жизни нельзя допускать пустоту. Вы воюете с самой природой. Она вас согнет. Нельзя ей бросать вызов. Природа всегда сильнее человека.
— И что вы предлагаете? — смеялась Нина.
— Немедленно обзавестись мужем!
— Да где ж его возьму? И зачем он мне нужен? Я отвыкла от семьи, — призналась честно.
— Но вы женщина! Или забыли о своем предназначении? Совсем молодая, а уже крест на себя поставили. Это даже грешно! Потерю нужно восполнять, а не убиваться до гроба, так и мои дети говорят. Они очень умные…
Нина вспомнила, что целую неделю не звонила Светке. Как-то там у нее? — кольнуло беспокойство.
— Да что у нее может случиться? Самая большая неприятность — порвались колготки. Великая беда, новые купит. Другого не случится, мой серый воробышек такой невзрачный, что на нее внимание никто не обратит. Домой с работы приходит засветло, никуда не высовывается, нечего надумывать чепуху, — успокоила саму себя.
Месяц санаторного отдыха прошел мгновеньем. Нина хорошо загорела и, поговорив по телефону со Светкой, поехала к родне. Она не уловила в тоне дочки ничего подозрительного и решила продлить свой отпуск еще на месяц.
Родня встретила ее приветливо. Оно и понятно, больше десятка лет не виделись. Общались дотемна. Бабу закормили фруктами, поили самыми лучшими винами, кормили сыром и сметаной, рыбой, шашлыками, всем, чем славился курортный приморский город.
Летело время. Нина совсем оттаяла в кругу родни. Здесь ей и впрямь были рады. За разговорами просиживали до полуночи. Никто не спешил уходить из-за стола. И Нина поняла, что она здесь никому не в тягость. Может потому вместо месяца прогостила почти два, и собралась домой, когда позвонила Динке, а трубку поднял Иван и буркнул недовольно:
— Слушай, Нинка, кончай камбалу жопой давить, она и так плоская. Пора о работе вспомнить! Иль забыла, что это такое? Так вот, чтоб в три дня управилась. Я больше ничего слышать не хочу…
Нинка, конечно, обиделась на Ивана, но спешно засобиралась домой. Вылетела на следующий день — с билетом родственники помогли.
Когда открыла квартиру, поняла, что Светка здесь давно не живет. Пыль и сырость осели в каждом углу.
— Куда же делась дочь? — огляделась потеряно.
О Светке здесь ничего не напоминало. Нинка растеряно присела к столу, она не знала к кому обратиться, чтоб спросить о дочери.
— Где она? Что с нею? — дрожат руки.
Нина невольно вздрогнула от телефонного звонка, подняла трубку:
— Мам! Это ты? Ну, наконец-то вернулась!
— Где ты? Почему не дома? — спросила Светку строго.
— Я дома! Только у себя! И нечего на меня покрикивать. Кончилась твоя власть. Я замужем. Живу отдельно от тебя в квартире мужа. Можешь приехать в гости, но без скандалов и упреков. Оставь их дома. К нам приезжай налегке. Познакомишься с зятем. Он прекрасный человек. О таком только помечтать.
— Как его зовут?
— Толик!
— Где он работает и кем?
— Ну, ты мать даешь дрозда! Как будто на зону определить собралась. Может, дома обо всем поговорим, а не по телефону?
— Светка! Я тебе морду набью!
— Не обломится! Во-первых, за меня муж вступится, а потом, я беременная…
— Что? Ты, мандолина, шутишь? — не поверила Нина в услышанное.
Зачем? Я все в натуре выложила, как есть. Так что остынь, целиком успокойся, а утром я позвоню тебе…
Нина, прибирая в квартире, злилась:
— Сучка скороспелая, зеленый выкидыш! Жертва аборта! Сопли на коленях, а она уже замужем, да еще успела запузатеть, дура стоеросовая! Куда так спешила? Не иначе, как глумные подружки подбили на это! Всего-то девятнадцатый год. Она уже в мамки намылилась! Ну не глупая! — протирала пыль, ворча на все углы.