Палач с силой ударил Бреугеля в живот, покрытый множеством не поддающихся описанию отростков. Некоторые из глаз на груди карлика были выколоты. Еще один из людей Крали разогревал жаровню и раскладывал на ней кузнечные щипцы. В Остланде явно не позабыли пыточное искусство. Хотел бы Детлеф знать, как отреагировал бы на это добрый принц Освальд.
- Я основывался не на окровавленной двери, мистер Зирк. Я основывался на том, что… этот чудовищный урод, это порождение Хаоса…
Рты вокруг талии Бреугеля разинулись, выстрелив длинными языками. Палач вскрикнул:
- Оно жалит!
На его руке вспухли синие рубцы.
- Через три дня ты умрешь, - произнес Бреугель на удивление безучастно.
Палач отшатнулся, занося руку для удара. Потом его глаза наполнились паникой. Он сжал пострадавшую руку другой, словно пытаясь выдавить яд.
- Ты не можешь знать этого, Бреугель,- сказал Детлеф. - Ты никогда никого не жалил прежде.
Бреугель рассмеялся, в горле у него забулькала жидкость.
- Это верно.
Палач, похоже, вздохнул с облегчением и злобно ткнул Бреугеля кулаком. Брызнула кровь. Пол в стойле был липким от разных вытекающих из тела Бреугеля жидкостей. Пахло отвратительно. Писарь наскоро царапал бумагу, записывая случившееся для потомков.
- Крали, могу я поговорить со своим другом?
Управляющий пожал плечами.
- Наедине?
Крали кивнул, поднялся и вышел из стойла. Палач последовал за ним, потирая зудящую руку. Писарь тоже ретировался, бормоча что-то о правилах судопроизводства.
- Могу я что-то для тебя сделать? - спросил Детлеф.
- Хорошо бы воды.
Детлеф зачерпнул ковшом воды из стоящей тут же бадьи и поднес к губам друга. Ему было странно находиться совсем рядом с таким исковерканным существом, но он подавил отвращение. Бреугель начал с хлюпаньем пить, закашлялся, и вода струйкой потекла назад из разбитого рта. Но горло его работало, и он сумел проглотить немного. Обессиленный, он повис на своих цепях и выжидающе взглянул на Детлефа.
- Ну, давай, - сказал он, - спрашивай…
- Спрашивать о чем?
- Не я ли выпотрошил Руди и выковырял его глаза. И не проделал ли то же самое с Менешем.
Детлеф поколебался.
- Хорошо, спрошу.
Глаза Бреугеля снова наполнились слезами. У него был такой вид, словно его предали.
- Мог бы спросить и вслух. Так больнее. Боль - самое главное во всем этом.
Детлеф сглотнул.
- Ты убил их? Руди и Менеша?
Беззубый рот Бреугеля скривился в болезненной усмешке.
- А ты как думаешь?
- Ох, да брось ты, Варгр. Это же я, Детлеф Зирк, не какой-то посторонний! Мы работали вместе… сколько лет? Ты остался мне верен в «Истории Сигмара» и думаешь, что я собираюсь бросить тебя, потому что ты…
Он пытался найти слово. Бреугель подсказал его:
- Мутант. Сейчас их… нас называют так. Да, я порождение Хаоса. Посмотри на меня…
Бреугель запульсировал, из его тела появились какие-то удивительные органы.
- Это странная болезнь. Я не знаю, умираю от нее или возрождаюсь. Если бы я был писателем, как ты, тогда, может, сумел бы описать, на что это похоже.
- Это больно?
- Временами. А порой это… довольно приятно, как ни странно. Я могу не чувствовать боль, если захочу. Иначе Крали уже давно добился бы от меня замечательного признания. К несчастью, я не могу защитить себя незнанием, понимаешь? Эти щупальца на животе способны видеть главные мысли в сознании людей. Я знаю все подробности убийств, которые Крали хочет выбить и выжечь из меня. Так же как знаю твои настоящие чувства к тому, чем я стал…
Внутри у Детлефа все сжалось, и он выпалил извинения.
- Не огорчайся. Мне самому отвратительно то, во что я превратился. Я всегда был отвратителен себе. Так что ничего нового. Я вовсе тебя не виню. Ты единственный, кто когда-либо давал мне шанс. Я собираюсь вскоре умереть и хотел бы, чтобы ты знал, как я благодарен тебе за твою дружбу.
- Варгр, я не дам Крали убить тебя.
- Нет, не дашь. Я могу сам решать, жить или умереть. Я могу остановить свое сердце, выгрызть его зубами, которые выросли у меня в груди. И я собираюсь сделать это.
- Но Освальд справедливый человек. Он не станет смотреть, как тебя вешают за убийства, которых ты не совершал.
Ресницы Бреугеля извивались и меняли цвет.
- Нет, но как насчет того, чтобы увидеть меня на виселице за убийства, которые я совершу? Даже просто за то, что я такой. Я меняюсь…
- Это ясно.
- Не только тело. Мой разум меняется тоже. У меня возникают новые влечения. Варп-камень извращает умы так же, как и тела. Я забываю известные вещи, в голову приходят странные мысли, странные желания. Я очень меняюсь. Я мог бы уйти в Пустоши и затеряться среди орд Хаоса, присоединившись к прочим монстрам. Но тогда я уже не был бы больше собой. Я теряю Варгра Бреугеля и не думаю, что хочу жить, сделавшись тем, во что вот-вот превращусь.
Бреугель стиснул зубы и выпрямился в цепях. В груди у него громко заскрежетало. Его ресницы потемнели и растопырились, будто толстые сосиски.
Примчался обратно Крали со своими людьми.
- Что творит эта скотина? - спросил управляющий.
Детлеф развернулся и ударил его в брюхо, еще больше разбивая костяшки пальцев. Крали сложился пополам, ругаясь и кашляя. Детлеф хотел ударить его еще раз, но у него было слишком много других забот.
Туловище Бреугеля начало раздуваться, и он вырвал цепи из стены. Улыбаясь, он направился к Крали. Доверенный человек принца завопил, когда монстр подошел к нему. Бреугель загрохотал цепями и с силой ударил своего мучителя по лицу. Он продолжал увеличиваться в размерах, на коже его появились трещины. Глаза выпучились, словно фурункулы. Он глубоко вздохнул, наполняя легкие воздухом.