— Нет, он наверняка что-то с этого выгадывает, — сказала Доминик.
— Да, но только я не понимаю что. Что еще можно тут выгадать, кроме вороха бумажной работы? — Арчи озадаченно похлопал по стопке бумаг.
И вдруг Доминик повернулась к нему с улыбкой.
— А вот это как раз и есть ответ.
— Что?
— Бумажная работа. Он делает это ради бумажной работы.
— О чем ты толкуешь, я никак не пойму?
— О том, что, возможно, это типичная отмывка! — воскликнула Доминик. — Вот смотри. Сначала он выставляет вещь на аукцион. Потом покупает ее сам у себя под другим именем. А потом продает ее настоящему покупателю, но только на этот раз она уже имеет солидную родословную, обеспеченную официальной накладной и оценочным сертификатом аукционного дома.
— Точно! И это не только ради родословной. Торговцы оружием продают свой товар в обход любых запретов и эмбарго. Продают через целую цепочку подставных лиц и посредников, так что, когда товар достигает покупателя, уже никто не может проследить назад всю цепочку и выявить первоначального продавца. Называется это триангуляцией. Фолкс, похоже, проворачивает здесь такие же дела, чтобы замести следы.
Глава 54
У них давно уже не было ни сил, ни желания разговаривать. Теперь они сидели в молчании, обхватив колени и ежась от холода. Фонарик лежал на земле между ними, давая жалкую лужицу света. Тома не отпускало зловещее предчувствие — когда этот скудный огонек догорит, они тоже долго не протянут.
Ему уже доводилось оказываться перед лицом смерти, но еще никогда он не встречал ее приближение с такой покорностью и беспомощностью, как сейчас. Да, они были беспомощны перед этими незыблемыми каменными стенами, плотно утрамбованным полом, непробиваемым купольным сводом и замурованным входом. У них не было никаких орудий, ни одного способа связаться с внешним миром. Ничего, кроме двух патронов, лежавших рядком в луче бледного света, как два мертвых тела, ждущих погребения.
— А как ты догадался? — проговорила наконец Аллегра, нарушая громоздкую убийственную тишину.
— Догадался о чем?
— Когда мы впервые встретились в доме Кавалли и ты вернул мне пистолет, — напомнила она. — Как ты догадался, что я не стану в тебя стрелять?
— А я не догадался.
— Тогда почему ты поверил мне?
— А я не поверил.
— Тогда как же…
— Я просто вытащил обойму перед тем, как отдать тебе пистолет. — Том усмехнулся. — Так что ты не застрелила бы меня, даже если бы очень захотела.
— Ах ты… — Аллегра улыбнулась и ущипнула Тома за плечо.
— Уй!.. — Он поморщился — рука у него до сих пор болела после того, как Аллегра огрела его в то утро.
— Что, до сих пор сказываются нанесенные девушкой побои? — Она расхохоталась, и этот звонкий смех прозвучал странновато в мрачных сводах склепа.
— Да ладно, тебе просто повезло — пару раз удачно приложила, — шутливо оправдывался Том. — Еще пару секунд, и я бы…
Он осекся на полуслове, когда Аллегра предостерегающе подняла руку и подбородок у нее вздернулся, как у гончей, учуявшей лисий запах.
— Что это?
Том напряг слух — поначалу ничего не услышал, но потом различил что-то похожее на слабое тарахтение мотора.
— Они возвращаются! — обрадовалась Аллегра, повернувшись, чтобы броситься к выходу.
— Может, для того, чтобы закончить работу, — мрачно заметил Том, оттаскивая ее назад и заряжая пистолет.
Они сидели, прислушиваясь к монотонному сотрясанию земли и изредка доносившимся приглушенным голосам. Том ждал, прицелившись в сторону камня, которым завалили вход, полный решимости утащить за собой на тот свет Контарелли или кого он там пошлет вперед себя.
Минут через десять камень зашевелился, в образовавшуюся щель посыпалась земля и проник лунный свет. Голоса теперь были слышнее, один ругался по-итальянски, другой кряхтел от натуги. Потом последние усилия — и камень с грохотом откатился в сторону.
Яркий ослепительный свет прорвался в тоннель, заставив Тома и Аллегру зажмуриться. Потом послышался рокот вертолета, гулко отдававшийся в стенах склепа.
Первые несколько мгновений ничего не происходило, потом в освещенном проеме возник черный силуэт.
— Том Кирк! Аллегра! Andiamo![13] — произнес, приближаясь к ним, голос.
Том с Аллегрой переглянулись, и Том медленно опустил пистолет.
— Что происходит? — спросила Аллегра, перекрикивая шум.
— Не знаю, — сказал Том. — Но по-моему, наше затворничество закончилось.