Наташа улыбнулась в темноте: все-таки здорово, что они не просто подруги со Светкой и Ленкой, они – одноклубницы. Уже четыре года занимаются кендо. Никто и слова такого не знает, а они – уже разрядницы. Клуб прямо рядом с институтом открылся, вот так зашли из любопытства – и затянуло. Наташа так любила всё, что связано с кендо. И занятия – перед началом поединков тренер всегда рассказывал какую-нибудь притчу, даже каллиграфии их, новичков, обучал… И сами поединки, когда обычная скорость реакции в какой-то момент боя переходит уже в иное качество – предвидение, ускользание, избегание, как будто двигаешься наперегонки со временем…
Но с кендо покончено. Так она решила: сегодня, на девичнике перед свадьбой, Наташа провела свой последний бой. Даже меч Ленке отдала, знатный меч, тренер из Японии привёз. Девчонки не поверили сначала, потом обиделись: ты нас предаёшь, от себя отказываешься! Но это всё ерунда, обидки детские. Сейчас начнётся взрослая жизнь, работа, семья… А уж как Ленка подаренному мечу обрадовалась! Поверить не могла!
Наташа вспомнила, как подняла меч, в последний раз полосуя воздух. Вжик, вжик, вжик – настоящий мастер должен уметь с такой скоростью крутить мечом над головой, чтобы остаться сухим под дождём, отсекая от себя все капли. Вот так сегодня она и поработала мечом, всласть, на всю оставшуюся жизнь: вжик, вжик, вжик… Словно отсекала прошлое – детство, юность, всё, что было. Так увлеклась, что не заметила приближения жениха. Зато тётя Маша заметила!
При воспоминании о тёте Маше спать вообще расхотелось. Вот ведь, вообще чужой человек, тётя Маша – комендант их общежития, работает здесь. А за эти годы стала как родная, любит их всех, девчонок, которые от мамы-папы уехали в большой город за мечтой, а жить самостоятельно ещё не больно-то умеют. Так тётя Маша их встречает в общаге, как добрая бабушка. Добрая, но строгая, спуску им не даёт, парней, которые к девчонкам шастают, тестирует, что твой детектор лжи. Может и сказать при случае: – Кать, ты этого Генку гони, на порог не пускай, не любит он тебя, я уж вижу! И правда ведь, видит!
По общаге легенды ходят, что комендантша никогда не ошибается, как скажет, так и будет, плачь, не плачь. Аж с восьмидесятых годов прошлого века тетя Маша свой пост занимает, и университет тогда по-другому назывался, да и страна тоже. А тётя Маша стоит, как скала, защищает их, девчонок в большом городе, оберегает. А уж как замуж кто соберётся, так тётя Маша сразу всю подготовку в свои руки берёт, никого не подпускает. Она, типа, обычаи знает, всякие традиции и обряды. Приметы там разные, припевы и присказки. Говорит, что без обрядов этих свадьба будет неправильной, а семья несчастливой.
Да и не так уж много мороки с прибаутками свадебными, пускай, с ними как-то надёжнее. Так что сегодня вечером Наташа совсем не обиделась, когда тётя Маша её к Боре не пустила. А ведь не пустила, увидела жениха первой, не иначе, как в засаде сидела, ждала, и дождалась: Боречка пришёл, чтобы ей, Наташе, невесте своей, пожелать спокойной ночи перед свадьбой. Так тётя Маша коршуном кинулась ему наперерез, не ходи мол, к невесте, примета плохая. А саму Наташу девчонки, тёть-Машей подученные, затолкали в комнату, даже поздороваться не дали, хоть она и кричала: «Да мы ведь уже виделись сегодня!» – даже слушать не стали. Так жених и ушёл, не солоно хлебавши. Оставил у двери в спортзал цветы и плюшевого медвежонка. Милого и смешного. Как сам Борька! Вот он, медвежонок, тут, под рукой. Наташа погладила мягкую меховую спинку, вдохнула – медвежонок пах детством. Обняла его и заснула.
И уже в следующее мгновение – так ей показалось – пришлось проснуться: комната сотрясалась от страшного грохота и криков. Наташа подняла голову от подушки и увидела сияющий просвет между штор. Надо же, утро наступило, утро ее свадьбы! А стук в дверь и крики не утихали:
– Наташка, просыпайся, а то на собственную свадьбу опоздаешь! – Ленкин голос из-за двери звучал не-по-утреннему уверенно и напористо, – гости тут тебя дожидаются! Открывай скорей!
Наташа, ещё полусонная и босоногая, подбежала к двери, распахнула… На пороге стояла Ленка, уже при параде и в полной боевой раскраске, а рядом с ней – невысокая брюнетка, чем-то неуловимо похожая на хозяйку комнаты.