– Угадай, что в нем? Я его сама придумала, честное слово!
Наташа попробовала и попросила ещё. Вот ведь прорва! Когда за столом сидела, уже наелась, кажется, на год вперёд, и вот, поманили аппетитным сочетанием ингредиентов – и снова готова есть вкуснятину.
«Хорошо, что я не повар и себе так вкусно каждый день готовить никогда не буду. Так что и в кулинарном кретинизме есть свои плюсы», – подумала она, пытаясь всё же понять, какая именно составляющая придаёт салату такую неизъяснимую прелесть.
– Грецкий орех, кажется, и… не могу уловить. Ах, как вкусно! Грибы, что ли?
– Нет, не грибы. Это – курица с ананасом, а грибной привкус даёт порей, я его в сливочном масле спассировала, и вот! Нравится букет?
Наташа продолжала жевать, одобрительно кивать, причмокивать, всячески давая понять сестре, что она молодец, её салат, да что там – весь стол, вся свадьба удалась, лучше всех, выше всяких похвал! Женька, на что уж скромница, а тут, когда речь зашла о кулинарных талантах, села, подперев лицо рукой, и слушала, слушала похвалы, видно, что было рада. «Как мало человеку нужно для счастья», – подумала Наташа.
– Да что я о ерунде, расскажи, как у тебя, ты-то замуж не собралась? Мама говорила, этот твой босс, Филипп, кажется, и ты…
– Это все устаревшие сведения, – оборвала её Наташа. – Все в прошлом. В моём богатом, не смотря на столь юный возраст, прошлом.
И Женька всё поняла, приготовилась слушать, загорелась. Ещё в детстве у них была традиция: когда Наташа возвращалась с какого-нибудь развесёлого мероприятия, на которое Женька почему-то не попала – болела, или просто не доросла ещё – вечером они устраивались рядышком в своей комнате и Наташа заговорщическим шёпотом рассказывала сестре всё, что там было. Иногда и привирая, и приукрашивая.
Женька, кажется, понимала, что не всё в рассказах сестры – чистая правда, но не обижалась. Ей даже нравилось, так – интереснее, ярче. Как в кино! Детские утренники и праздники на природе плавно переросли в свидания и вписки – уже учась в институте, на каникулах Наташа обязательно устраивала Жене такой сеанс сестринских историй, и не только забавы ради.
Так ведь и женская мудрость передаётся, и опыт, и знания о десятках других людей, с которыми Женьке, при её домоседном и скромном характере, и за всю жизнь не перезнакомиться. В общем, полезное с приятным в одном флаконе!
И сейчас, на новой кухне, в вечер после свадьбы, Наташа увидела по Женькиному лицу, что она готова к новым рассказам. Что же, их есть у меня! Только вот не помешают ли нам беспокойные гости? Да и у тебя, сестричка, сегодня, вроде бы, другие цели и задачи. Того гляди, жених явится, обыскался, небось, басит там, за стенкой: где моя молодая супруга?
Женька хитро подмигнула сестре и скрылась за дверью. В оставленную щель из гостиной доносился на удивление стройный хор, спивавший, конечно же, исконно-посконное «Ой, мороз, мороз!» В генах это у нас записано, что ли? Откуда берется вдруг у подвыпившего русского человека желание голосить про мороз и коня, хотя коней этих уже в глаза никто не видел, кроме как на эко-фермах.
Да и с морозами в эпоху глобального потепления промашка вышла. Но нет, горланят! А, с другой стороны, что еще петь-то? Ну, понятное дело, через пару рюмашек дойдут и до «Кино». Ага, уже: «Белый снег, серый лёд на растрескавшейся земле…» Но, мама дорогая, Цой, конечно, жив, кто же с этим спорит, только он, вообще-то, умер задолго до конца прошлого века. Когда мы еще почти не родились.
Но ничего нового – такого, чтобы знали все, чтобы каждый мог горланить, не тыря слова у всезнайки-гугла – больше как-то не написали. Теперь все поют разное. Большей частью, англоязычное. Что там далеко ходить – посмотрите песенные шоу на ТВ! Даже дети большей частью поют американскую попсу. Которая, без обид, конечно же, лучше нашей. Почему так получается?
Наташа не знала, но понимала, что на свадьбе хочется грянуть единым хором, как единым голосом, родных и друзей. Значит, пока будем петь «Ой, мороз, мороз», или там про Хазбулата удалого. Пока все Мерайю Кэри не выучат, усмехнулась она, представляя, как на свадьбе её дочери, которая родится же когда-нибудь, а после и замуж засобирается, гости дружно заведут One Sweet Day.
Правда, тут же подоспел и «русский перевод», аналог, импортозамещение: те же вымышленные гости, две тысячи какого-нибудь сорокового года, сидят, развалившись в удобных летающих обтекаемых креслах, и наяривают «Самый лучший день приходил вчера!» Тоже неплохо, согласилась Наташа со своим воображением, как раз в тот момент, когда вернулась довольная Женя.