Но, когда обсчёт завершился и Филипп двинулся к такси, он, не теряя темпа, всё же сверкнул на Наташу гневным взглядом. Ну и пусть! Она подождала, пока снежная пелена скрыла Филиппа вместе со скрипом его ботинок из крокодиловой кожи. Надеюсь, он не бродит там, по парковке, в бешенстве заламывая руки: ведь его машины здесь нет, они приехали вместе, на Наташиной васильковой ласточке.
Но Филипп же такой предусмотрительный, конечно, он вызвал такси, и ей незачем за него переживать. Новые технологии и возможности избавляют от многих проблем, вот сейчас избавили Наташу от чувства вины. Она высвободила руку и пошла назад, в ресторан. Пора было уже одеться. На Зимина она не глядела, предоставив ему действовать на своё усмотрение. И даже совсем, ни краем глаза, ни поворотом головы не позволила себе удостовериться, что он идёт следом.
Глава 5
Пальто гардеробщик ей всё-таки выдал, хотя поначалу и не хотел. Оказалось, свой номерок она-таки забыла у Филиппа. Предусмотрительный и рачительный, за время их связи Филипп взял за правило не доверять ей ценных предметов: ключи, номерки, билеты всегда забирал сам. Целее будет! Что интересно, последние события только подтвердили его правоту, грустно усмехнулась Наташа: ведь она оставила обручальное кольцо на столике без всякого присмотра, кольцо стоимостью…
Наташу снова обдала волнующая дрожь, которая сопровождала любое денежное вливание подобных масштабов. Собственно говоря, подобных масштабов вливаний в неё до сих пор никто и не делал, это, Филиппово, было первым, и вон как неблагодарно она себя повела. Видно, не в коня корм!
«Я выше материальной заинтересованности в вопросах любви», – подумала о себе Наташа гордо, но маленький червячок в глубине души всё-таки сосал. Да что там, огромный червяк, червячище, червь сомнения глодал её душу: правильно ли она поступила? Вообще, если разбрасываться подарками судьбы на такую сумму, то где гарантия, что судьба не поймёт её привратно, а именно, что такие суммы ей не нужны? А этого Наташе совсем не хотелось бы.
Она любила деньги. Любила их получать. Любила, когда кошелёк топорщился от купюр, а банковская карта – от нулей после какого-нибудь внушительного числа. Любила тратить, покупать всё, что захочется, дарить всё, что захочется, планировать любые путешествия, приключения, впечатления, не взирая на их стоимость. Не так давно, но она уже привыкла к подобному стилю жизни.
Спасибо Филиппу, который привёл ее в мир денег. Без него она, пусть и хороший, но никому не известный молодой специалист, могла бы промыкаться без работы или с работой за смешные деньги до сих пор. И не знала бы, как остро пахнет свежестью и новизной только что купленный автомобиль. И не умела бы планировать бюджет отделки и полной обстановки квартиры-студии. К хорошему привыкаешь быстро!
А теперь, когда она так неласково обошлась с ним, не прекратит ли Филипп и деловые отношения с ней? Об этом стоило бы подумать раньше, и она думала, конечно, думала, и сегодня тоже – она ведь почти согласилась на предложение, и вообще, сам виноват! А он, до кучи, ещё и номерок мой увёз, индюк надутый! Что ж, нужно было снова идти на поклон к гардеробщику:
– Отдайте мне, пожалуйста, мое пальто! Мой номерок у бой-френда, а он уехал и …
– А этот тогда кто?
Нелюбезный гардеробщик указывал на Леонида, который тоже вернулся и стоял у Наташи за спиной. От необходимости разъяснять гардеробщику то, что ей самой было непонятно и поэтому коробило, тяготило и мешало, Наташа разозлилась. На Леонида. А гардеробщику ответила односложно:
– Никто.
– Так что же ты раньше не сказала?
– Я говорила, это вы слушать не хотели…
Кажется, гардеробщика пробрало. Он почувствовал, что не прав, что он зря приставал к этой хорошей девушке с требованиями кантовать кого попало. Теперь он был в смущении и старался Наташе получше угодить.
– А ведь и впрямь – никто… Вот ведь чёрт попутал… Которое тут твое-то?
Надо пользоваться и взять, что подороже, подумала Наташа зловредно, а вслух сказала:
– У меня белое пальто, с черными такими вставками, и воротник под котик…
Пускай гардероб был набит мехом под завязку, она своё дизайнерское пальто, единственное в своем роде, ни на что не променяет. Гардеробщик подал пальто, его перехватил Зимин, покорно ожидавший Наташу «на коврике у двери».