Как ни странно, второй букет её скорее успокоил, чем насторожил. Ну вряд ли злоумышленник, предваряя своё злое умышление, будет заваливать тебя цветами. Второй букет Наташа восприняла как своеобразную декларацию о намерениях подставлялы. По крайней мере, этих намерений он не скрывал. Он задабривал её. Наверное, чтобы она смягчила свидетельские показания, когда её вызовут к следователю. Или в суд.
Найдя разумные объяснения действиям неприятного человека, Наташа внутренне расслабилась. Только теперь она почувствовала, что всё это время страх сидел в ней, как сжатая пружина, и заставлял её вздрагивать, дёргаться и напрягаться. Сейчас пружина распрямилась, Наташа выдохнула.
Цветы убирать почему-то не стала, вошла в квартиру, поставила сумки. И вместе с сумками как будто сняла с себя тяжёлую ношу. Оказывается, она боялась его, всё это время, и очень сильно боялась. Упрямство и злость на Серёгу мешали ей понять это раньше. Страх совсем недолго нависал над ней, но как же приятно было освободиться от него, распрямиться и дышать полной грудью!
От прилива лёгкости Наташа даже подпрыгнула, а потом начала скакать по квартире в каком-то безумном танце счастья… Звонок в дверь остановил её посреди комнаты. Наташа замерла на одной ноге, но не от неожиданности. В глубине души она знала, что так будет. Взгляд в глазок подтвердил: за дверью стоял Серёга. Волосы растрёпаны, взгляд виноватый. Ну что ж, бояться его и впрямь не стоит, но это не значит, что его стоит простить.
– Что надо?
Наташа постаралась, чтобы её голос из-за закрытой двери звучал максимально грозно.
– Все еще сердишься? А я мириться пришел. Вот, цветы тебе принес.
Наташа оторвалась от глазка и не видела, что происходит за дверью. По шуршанию целлофана было понятно, что Серёга собрал свои веники с пола и размахивал ими. То же мне, миротворец!
– Цветочкам твоим самое место на помойке. Очень мне нужны цветы от всяких … подставлял! Я звоню в полицию!
Она громко затопала ногами в сапогах, благо переобуться она не успела. Пусть думает, что она ушла вглубь квартиры и уже набирает номер 02. Сейчас он испугается и сбежит. Но из-за двери вдруг раздалось:
– Да, я подставляла! Ну что ж я, не человек теперь? Работа у меня, блин, такая! Такой способ отъема денег у населения. Мы как санитары леса – мы ж порядок на дорогах поддерживаем. Люди аккуратней ездить начинают…
Ну ни фига себе! Прямо оскорблённая невинность. И базу такую под фразу подвёл: санитары леса они, видите ли! А подставляла продолжал, обращаясь уже к ней напрямую:
– Ты вот чем занимаешься? Дизайном?
Наташа пожалела, что стоит за дверью. Эх, она бы дорого дала, чтобы взглянуть в глаза человеку, который не стеснялся делать то, что делал этот полубандит Серёга: сначала наскакивал на ни в чём не повинных людей, а потом беззастенчиво признавался в этом. Да ещё с цветами в руках! Но откуда Серёга знает, чем она занимается?
– Не удивляйся, что знаю о тебе кое-что.
Серёга как будто читал её мысли!
– Разведка донесла. Так вот, ты – по-своему людей дуришь, я – по-своему. Мы что, так и будем через дверь разговаривать?
– Так и будем. То есть нет, не буду я с тобой разговаривать.
Она всё ещё пыталась держать марку. Но Серёга не отставал:
– Будешь-будешь. Потому что тебе интересно. Интересно, например, откуда я знаю про диваны. Что скажешь, не интересно?
– Интересно. Но дверь не открою!
И Серёга сделал беспроигрышный ход: развёл Наташу на «слабо»:
– Ты что, боишься меня?
На что Наташа ответила единственно возможным образом:
– Никого я не боюсь!
И открыла дверь. Какие же мы всё-таки предсказуемые! В другой раз она бы усилила бдительность, оставшись с противником лицом к лицу. В другой, но не в этот: Серёга стоял за дверью, прекрасный, как молодой бог, и с восхищением смотрел на неё. Чуть ли не с раскрытым ртом!
Наташа насладилась произведённым впечатлением, не забыв проанализировать и свои мысли: «прекрасен… молодой бог!» Это что ещё за новости?! Правда, если вспомнить мифологию, то эти боги, особенно прекрасные, греческие, были ещё те братки: нападали друг на друга, разрушали города, утаскивали чужих жён, притворяясь то лебедем, то даже мужем избранницы. Вот на такого, полукриминального, божка был похож Серёга.
Он смотрел на неё так, как будто хотел утащить:
– Ух, ты! Хорошо, что я тебя при свете не видел, а то бы не пришел.
– Почему?
– Уж больно ты красивая. Мне не по зубам.
Говорил-то он одно, а вот его улыбка полуусталая выдавала совсем другое: захочу – и возьму. Так смотрят на своё. Ну уж нет! Наташа потянула дверь на себя, пытаясь отгородиться от этой победной мужской улыбки деревянным прямоугольником. Не тут-то было! Серёга быстро сориентировался, как будто задерживать дверь ногой входило в его профессиональные обязанности: вставил носок левого ботинка между дверью и косяком. Теперь Наташа видела его в узкую щель.