– Конэчно!
Сергей поднял палец и изобразил грузинский акцент. Смешно! Неприятный человек, каким Серёга был для неё до сегодняшнего вечера, менялся на глазах. Он становился ярче, чётче, как будто, слой за слоем, с него сходила воровская накипь. Как переводная картинка!
Наташа вспомнила такую детскую забаву, доставшуюся ей от мамы: целая кипа неиспользованных переводных картинок. Матовые и блёклые, они, если их намочить, прижать к листу белой бумаги и осто-рож-нень-ко сдвигать верхние слои, открывали свою блестящую и яркую сущность.
Мама была выдумщицей и вместе с маленькой Наташей оклеила такими картинками ванную комнату. В родительском доме Наташа мылась в окружении Белоснежки и семи гномов. Сравнение с переводной картинкой было явно на пользу Сергею. Решено. Наташа поедет с ним кататься по ночному городу!
– Только не долго!
Вечер трудного дня, два букета на коврике у двери, принц из ЗАГСа, оказавшийся Серёгой-подставлялой – впечатления и переживания, обрушившиеся на Наташу слишком стремительно, захватили её. Способность мыслить критически сложила лапки и не высовывалась, нет, чтобы сказать громко и отчётливо: ехать не стоит!
Но она поехала. И он помог ей выправить крыло её васильковой Ласточки. Из зимы переехали в весну, из весны в лето. Редкие встречи раз в неделю сменились ежедневными. На вопрос «Зачем ты встречаешься с этим отморозком?» Наташа нашла бы, что ответить. Если бы было кому его задать. Но никто не задавал, потому что никто не знал.
С девчонками – Леной и Светой – после того памятного вечера на дороге Наташа предусмотрительно не встречалась, отнекиваясь под разными предлогами. То же самое и с Женькой. Избегала встреч и разговоров с теми, кто мог бы задать неудобные вопросы. И была сама себе хозяйкой: ездила когда хотела, куда хотела и с кем хотела. Почему? С ним было весело, ярко, остро. Все прежние возлюбленные на его фоне казались ей пресными и квёлыми, как переваренные пельмени.
Скорость! Рядом с Серёгой Наташа ощущала, как будто она сама несётся сквозь время, и ветер времени ревёт в лицо, и дорога времени несётся из-под ног, и все окружающие запахи и краски слились в единое разноцветное колесо, асфальт плавится, покрышки горят, всё путём. Нет, никто, кроме Серёги, не дарил ей ничего подобного.
Сейчас она не неслась рядом с ним, она стояла на автодроме в толпе болельщиков и смотрела, как ярко-красный автомобиль пересекает финишную черту. Серёгин автомобиль! Наташа захлопала и гордо посмотрела вокруг: это её мужчина сейчас победил. Опять! Наташа и сама попробовала гоняться. Адреналин зашкаливает! А раньше ей казалось, что подобного ощущения можно достичь лишь с помощью катаны.
Но скорость стала наркотиком посильнее. И афродизиаком. На скорости желание усиливалось, возрастало пропорционально самой скорости. Серёга это знал. Так что самым простым ответом на вопрос: «Зачем?» был бы: «У меня с ним самый лучший секс в жизни. Такой, которого у вас, тихоходные подружки, не было и не будет никогда-никогда!»
– Здрасьте-здрасьте! Вас Наташей звать? А я – Шура.
Похоже, игривые мысли и желания придётся спрятать: на автодроме Серёгу ждала не она одна. А жаль! У них и место здесь было присмотрено, после заезда так сладко было завалиться туда, пока толпа не схлынула, под гул расходящихся голосов за фанерной дверкой… Его пыльное лицо и горячие руки, только что сжимавшие руль так же сильно… Не сегодня. Сегодня – Шура. Старый знакомец!
– Очень приятно!
Наташа узнала одного из парней с той подставы. Шура, значит? Ей действительно было приятно. За несколько месяцев непрерывного общения Серёга ни разу не познакомил её ни с кем из своей прежней жизни. Не хочет показывать её? Или не хочет показывать ей? В любом случае, знакомство со старыми друзьями выводит отношения пары на новый уровень. А Шура не унимался:
– Да ни фига тебе не приятно! Небось, вспоминаешь, как я тогда… А вы теперь – друзья, не разлей вода. Значит, и мы – тоже. Лады?
– Лады.
И это ничего не значащее «лады!» для Шуры, оказалось, значило очень много. Например, значило, что он может у Наташи попросить номер телефона подружки:
– Той, которая нас так здорово раскатала! Очень она мне понравилась! Та, светленькая! Может, я – как это называется, когда любят, чтоб его били?
– Мазохист?
– Вот-вот! Ну что, дашь телефончик?
Нет уж, дудки. Дай мне лучше свой, если захочет с полубандитом дело иметь, сама тебе перезвонит. Хотя это вряд ли, могла бы от себя добавить Наташа. Но промолчала. К ним как раз подходил Сергей.
Шура, завидев босса, дурашливо вытянулся по стойке смирно и изогнул руку в самолично изобретённом чудном приветствии. Серёга кивнул ему, не отводя пристального взора от Наташи. «Ты видела меня? – спрашивал этот взор, – ты видела, что я лучше всех? Ты хочешь меня?» Словами же Сергей сказал другое: