Надо будет ещё раз прорепетировать с рацией, подумала она и стряхнула напряжение, стараясь поймать жёлтый кленовый лист, не спеша, кругами, опускающийся на землю. Концентрацию и сосредоточенность необходимо сочетать с лёгкостью и самопроизвольностью, только тогда выступление будет успешным.
Ура! Лист приземлился точно ей в руки. Значит, будет удача! Погрузившись в свои маленькие ритуалы, Наташа и думать забыла о Бобрикове. А он о ней не забыл. И если бы она захотела, то увидела бы, что он до сих пор не уехал, сидит высоко, в кабине большегруза и сверху глядит на неё ненавидящим взглядом. А потом достаёт телефон, набирает три цифры и зажимает себе свободной рукой нос, чтобы сказать гнусавым и неузнаваемым голосом:
– Я хочу сделать экстренное сообщение!
Его голоса, Наташа, конечно, услышать не могла. Зато последствия заметила, не прошло и пяти минут. Мебельный фургон, наконец, медленно развернулся и отчалил, едва разъехавшись на въезде с полицейской машиной. Наташа не придала особого значения появлению стражей порядка: ну приехали – и приехали, мороз-воевода дозором обходит владенья свои.
Когда из машины деловито повыскакивали парни в полном боевом облачении и побежали, ступая след в след, по ступенькам Экспо-Центра, Наташа забеспокоилась: на учения не похоже.
Огромная афиша у входа – "Интерьер-Экспо 21", еще полчаса назад Наташа с гордостью разглядывала на ней небольшую фотографию своего модуля – больше не выглядела такой уж основательной, надёжной и бескомпромиссной. Вдруг случится что-то, и выставка не состоится?
«Да как же можно так думать, прекрати накручивать себя, истеричка!» – одёрнув себя, Наташа приготовилась подышать, как учили на занятиях по йоге: глубокий вдох, расширяющий грудную клетку, на четыре, потом – задержка дыхания, на четыре, и медленный выдох, сверху вниз, на восемь. Три раза повторить упражнение – и все волнения как рукой снимет.
Но не сняло: сверху по ступенькам навстречу Наташе ссыпался сначала парень с креативной стрижкой, потом бизнес-леди зрелых лет – она бежала, неловко подворачивая ноги на тонких шпильках. За ними вниз хлынула целая толпа. Наташа отошла в сторону, прижалась к стенке и смотрела на бегущих испуганных людей.
Вот оно и случилось «что-то». Один из бегущих – пожилой дядечка с фотоаппаратом на груди – остановился рядом с ней, расчехлил объектив и начал снимать человеческое стадо. Щёлкнул он и Наташу, запечатлев немой вопрос, так отчётливо читающийся на её лице. Пожужжал зуммером, щёлкнул и сказал коротко и отрывисто одно короткое слово: «бомба!»
Слово оглушило её, лишило памяти (она так и не вспомнила Фотографа из ЗАГСа) и страха: вместо того, чтобы бежать вместе со всеми вниз, Наташа, расталкивая спасающихся бегством, рванула вверх по лестнице.
Глава 14
«Воспоминания о том, что произошло в разгар осени, ещё так свежи!» – Наташа бежала от машины, чуть не вприпрыжку, к знакомому подъезду. Еле припарковалась! Сугробы высились здесь и там, отъедая добрую треть от проезжей части. Зима. И самое время для их традиционной с Женькой полуночной беседы.
Всё как-то не выходило раньше, не срасталось. Наташа даже боялась, что забудет о случившемся, не донесёт до сестры, расплескает. Но нет, всё еще живо в памяти и в сердце, Наташа старалась, ни с кем другим не делилась своими тайнами, девичьими секретами.
И вот момент настал. Сейчас она скинет шубу, стряхнёт растаявший снег, снимет сапоги в уютной Женькиной прихожей, и начнёт рассказывать. Ой, вот и Женька – кажется, это её лицо выглядывает во двор, высматривает Наташу? Эх, была-не была! Наташа слепила снежок и запустила, что есть сил, в то самое окно. Здравствуйте, это я иду!
Через десять минут она уже пила глинтвейн, удобно разместившись в кресле-качалке. Женька даже заботливо накрыла её малиновым пледом в синюю клетку: «Ты же с мороза, садись, грейся, сестрёнка!» – как будто Наташа не из тёплого салона машины вылезла, а долгий путь по заснеженной тайге проделала сюда, в женины владенья.
Глинтвейн был вкусным, Наташа каждый раз спрашивала, и каждый раз упорно забывала ответ – что же такое кладёт в него Женька, что он получается такой… необычный? «Имбирь? Цедра лимона? Кардамон?» – перебирала она в уме специи, – не то, всё не то.
Свет за окном мерк, постепенно переходя в сумрак. Лишь белел на стекле снеговой кружок – след от меткого попадания Наташиной верной рукой. Она и сама от себя такого не ожидала.
– Наташка! – Женя проследила за её взглядом, вспомнила про снежок и нахмурилась, – ненормальная, вдруг бы стекло разбила!