Наташа безвольно обмякла в руках бравых бойцов, ни кусаться, ни царапаться не стала. Смысла не было: они всё равно её бы оттащили, только она бы выглядела скандалисткой и истеричкой. В глазах майора Кошкина скандалисткой и истеричкой она выглядеть не хотела. Так и стояла за спинами бойцов, так и смотрела горестно, как Кошкин достал из сумочки с инструментами на поясе нужную штучку, и – ой, на это Наташа смотреть уже не могла! – раздался треск ткани.
– А мы о-сто-рож-нень-ко! – Кошкин произнёс по слогам, почти пропел, заговаривая диван и то, что было у него внутри. Наташа закрыла глаза руками. В тишине явно слышалось тиканье часов. Наташ открыла один глаз, посмотрела сквозь растопыренные пальцы, но ничего не увидела. Пришлось открывать оба.
– Спокойно! – Кошкин стоял, распрямившись во весь рост. В руках его было устройство, похожее на бомбу. По крайней мере, так выглядели самодельные взрывные устройства в бесчисленных фильмах на эту тему, просмотренных Наташей. Не то, чтобы эта тема так уж её интересовала, но в такие уж времена мы живём: и в лирической комедии можно встретить самодельную бомбу. И – на мебельной выставке!
Однако электронные часы на корпусе устройства, на которые сейчас смотрел с сомнением во взоре майор Кошкин, не вели обратный отсчёт. Секунды и минуты бежали не назад, а вперёд, не уменьшаясь, а увеличиваясь. Часы показывали время. Наташа посмотрела на большие настенные часы на дальней стене – ну да, точное время. 16 часов 11 минут 18 секунд.
Кошкин перевернул то, что он держал в руках, оборотной стороной, и Наташа увидела клубок разноцветных проводов, приделанных к задней стенке устройства. Это было похоже на бомбу, но это не было бомбой. Не бомба, а муляж бомбы, поняла Наташа. Декорация. Имитация.
Конечно же, майор Кошкин понял это раньше Наташи, раньше всех. Пока омоновцы вокруг него выдыхали, майор вскрывал механизм, или как хочешь это назови. Вскрывал точными, выверенными движениями, хотя уже знал, что опасности никакой нет. И действительно, ничего не произошло, когда из недр пластикового корпуса на пол упал клочок пушистого, воздушного материала, похожего на вату. В воздухе стал различим резкий инородный запах.
Наташа смутно ощущала его и раньше, но не отдавала себе отчёта, сосредоточена была на другом. А теперь запах как будто проявился, отмахнуться, не заметить его стало невозможно! Клочок синтепона – а это был именно он, набивочный мебельный материал – излучал в пространство волны… аниса!
Так пахли анисовые капли, раньше их называли «капли датского короля», а ещё бывает анисовая водка – не будучи экспертом по части алкоголя, Наташа всё же кое-что о нём знала. И сигареты – когда она курила, она предпочитала именно такие, с ароматом аниса, похожие на кальян. Правда, сигареты пахли чуть-чуть, очень тонко, а здесь концентрация аромата составляла, кажется, двести процентов, если такое возможно! Рекс неистовствовал, пытаясь добраться до заветного клочка.
– Сильный ароматизатор. Вот почему собака так активно реагирует! – сказал Кошкин кинологу, а потом, громче – в рацию:
– Устройство обнаружено. Опасности нет. Считаю обстановку нормализовавшейся.
Наташа вспомнила: собаки любят анис. Так же, как кошки – валерьянку. Вот ведь какие разные, но, в сущности, похожие, предпочтения! А Кошкин продолжал отдавать распоряжения.
– Тучков! Проверить третий этаж! – и Тучков тут же убежал выполнять. Металла в голосе Кошкина заметно поубавилось. Тучи рассеялись. Опасность миновала. Парад состоится, и командовать парадом, как и предполагалось, будет она, Наташа! Пора было уже отблагодарить спасителя и выручателя:
– Спасибо вам, дорогой майор, за эту радостную весть! Приглашаю вас на наш мебельный праздник, – Наташа постаралась, чтобы её слова звучали не только благодарно, но и призывно. Кошкин кивнул, продолжая сосредоточенно копаться, как ей сначала показалось, в открытой ране на спинке дивана.
Но нет! Дорогой майор Кошкин ещё больше вырос в глазах Наташи – хотя, казалось бы, куда уж выше? – ведь он продолжал выполнять свой долг, зашивая разрезанный шов в обивке. Ах! Как было не восхититься им, таким сильным и мужественным, и в то же время – таким ответственным! Иголка с ниткой в его руках сновала, как заведённая. Можно подумать, Кошкин ежедневно пользовался этими инструментами, наряду с автоматом, светошумовыми гранатами и – что там ещё в арсенале спецназовца? Однако, увидев Кошкина – мужчину – с иголкой в руках, она вспомнила другого такого мужчину:
– Ой! Я должна вам сообщить кое-что!
Кошкин мгновенно развернулся всем корпусом к Наташе и посмотрел строго прямо в глаза: