– А вы сами будете его транспортировать в зоопарк? Или нужна наша помощь?
Омоновец снова был готов помочь, и снова – не ей. Интересно, а как же теперь она попадёт вниз, ведь лестницу разломал окончательно тигр, спавший теперь внизу сном праведника?
– Да, ваша помощь не помешает, – зоолог уже протягивал Омоновцу сложенную, как авоська, тонкую сетку, – Вот, возьмите, у меня есть намордник и сеть – очень надежная, она полностью лишит его подвижности, даже если действие снотворного кончится раньше намеченного срока. Сейчас я надену на него сеть, и мы вместе, потихонечку, доставим его в зоопарк. А вы пока снимите девушку, сколько ж можно ей там, на верхотуре, париться!
Зоолог неспешно занялся похрапывающим тигром, а Омоновец быстро и без промедления сделал, что велели: достал из нагрудного кармана такой крючок на эластичном шнуре, ловко бросил его вверх, крючок зацепился за перила Наташиного балкончика, р-раз! – и вот уже Омоновец стоял рядом с ней, излучая спокойствие и уверенность.
Он сделал неуловимое движение, и Наташа сама не заметила, как оказалась сидящей у него на руках. Точнее, на одной руке. Другой он держался за перила и за свой трос. Наташа только было начала говорить что-то – кокетливое или возмущённое, она даже сама не разобралась в своих чувствах – как Омоновец, с нею на руках, уже стоял, балансируя, на перильцах балкона, вжик – и оба они уже на земле.
Наташа не стала ни одной лишней секунды медлить в объятиях бравого незнакомца – хватит. На сегодня достаточно! Достаточно спасений, спасателей и благодарных чувств к ним. Может быть, в следующий раз… Она только улыбнулась и кивнула Омоновцу, а зоологу сказала:
– Конечно, конечно, я обязательно, обязательно приду в зоопарк, спасибо за приглашение!
Глава 20
История затянулась, но всё же была доведена до конца. За окном, как обычно во время их девичьих посиделок, уже светало. Женя хитро смотрела на сестру:
– Ну, и как он там?
– Кто?
Наташа прикинулась непонимающей или правда не поняла? О ком может Женя спрашивать после этой истории, да ещё с таким хитрым видом?
– Да Кошкин же! В Зоопарке. Или ты не ходила к нему?
Ну вот, сестра называется! Её родную сестру чуть не съели, а она интересуется не тем, как Наташа пережила всё это, нет, её интересует состояние хищника. Наташа не скрывала негодования:
– Ты что, издеваешься? Он меня почти что на куски разорвал, а я буду его навещать по воскресеньям? Может быть, я еще должна ему сушеных кальмаров носить? С пивом?
Женя уверенно сказала:
– Они не едят кальмаров.
– Кто?
– Амурские тигры.
Наташа встала, резким движением стащила с Женькиной головы диадему, Женька так и сидела в ней, ведь с диадемы и началась эта невообразимая история:
– Ладно, хватит, надоело. Зачем я тебе все это рассказываю? Что ты вообще понимаешь, студентка кулинарного техникума?
Когда-то это должно было произойти. Когда-то Наташа должна была устать от Женькиного бесконечного нытья, от её овцеподобного всепрощения, от того, в конце концов, что в ней нет ничего, что есть в Наташе, ничего, ничегошеньки из того, что сама Наташа любит и ценит в людях. Клуша, спрятавшаяся за мужем, вот кем была её драгоценная сестрица!
– Наташенька, я не хотела… Что я такого сказала?
Ну вот, опять… Это не может продолжаться бесконечно, кто-то должен открыть инфантильной дурочке глаза на реальную жизнь, протекающую за порогом её уютненького гнёздышка:
– Вот именно: что ты можешь сказать? Даже сочувствия реального от тебя не дождешься: Мя… Ме… Только и умеешь повторять да переспрашивать!
– Ну зачем ты так! Мы же сестры! Когда-нибудь останемся самыми родными друг для друга людьми. Нам нельзя ссориться! – Женька опять завела свою песню. Ни на конфликт, ни на поступок, ни на своё мнение младшая сестра была не способна.
– Вот в этом ты вся: ребята, давайте жить дружно… Ты сама не замечаешь, как всё время уходишь от проблем! Ты живешь, как в норке – ну, точно, мышка-норушка! – сначала в родительской, теперь вот – в Борькиной! У тебя ничего своего нет и не было никогда – мнения, мыслей, даже капризов, если уж на то пошло. Тебя как будто и вообще нет!