— С приятелем?
— Джеффри Моро! — рассердилась Кэй. — Это совершенно не твое дело.
— Да я так, просто спросил, — промямлил Джеффри.
Расти засмеялась.
— Нет, я живу с подругой. Мы дружим еще с детства. Снимать квартиру на двоих дешевле. Но когда-нибудь у меня будет собственный дом, такой же, как у вас, со множеством укромных уголков.
Кэй просияла:
— У нас есть еще несколько потайных дверей и чердак, забитый всякими старыми вещами.
— Ну, значит, я просто попала в рай, — сказала Расти с таким блаженным вздохом, что все, даже Рео, рассмеялись. Совершенно очевидно, что Моро были очарованы ею, как, впрочем, и он тоже.
— Я так и думала, что вы романтическая натура, — с довольным смешком сказала Кэй.
Рео подумал, что они стоят друг друга. Обе казались героинями какого-то старого романтического фильма: Кэй Моро с зачесанными назад светлыми волосами, в яркой деревенской одежде и Расти, волосы которой были заплетены во французскую косичку, с бантом, идеально подходившим к легкому хлопковому сарафану.
— А теперь поднимемся наверх, я покажу вам ваши комнаты.
Следом за Кэй они поднялись по лестнице, поскрипывающей при каждом шаге, и прошли через длинный холл.
— Когда в последний раз мы ремонтировали дом, то оформили каждую комнату, используя эпизоды из истории семейства Моро. Вас, Рео, я помещу сюда, — она указала на дверь слева. — Эта комната называется «Комнатой капитана». Возможно, именно здесь жил наш предок-пират в дни отдыха на берегу.
Затем она указала на дверь рядом:
— А вы, Расти, будете жить в этой комнате.
— Как она называется?
Кэй улыбнулась:
— «Красная комната». Когда войдете, поймете почему. Следующая дверь ведет в ванную. А наши спальни — внизу. — Она мило улыбнулась и тронула Рео за руку. — Ведь, правда, здесь гораздо интереснее, чем в душном отеле?
— Да, действительно, — согласился он, пожалуй, с излишним жаром. По правде говоря, все эти легенды приводили его в замешательство, перегруженный деталями дизайн отвлекал от дела, а близость Расти вселяла беспокойство.
Если Кэй и заподозрила его в неискренности, вида она не подала. Оставив гостей устраиваться, она отправилась на кухню приготовить что-нибудь перекусить, «чтобы продержаться до обеда». Расти поспешила в свою комнату, волоча за собой чемодан, и, пока Рео осматривал «Комнату капитана», до него доносились ее восхищенные восклицания по поводу кровати, эркера, вида из окна и даже светильников.
Рео подумал, что стены здесь, должно быть, сделаны из бумаги, и только потом сообразил, что их комнаты разделяет не стена, а перегородка, не доходящая до потолка.
Вздохнув, он уселся на кровать, прикрепленную к стене, проверяя ее упругость, и стал рассматривать морское убранство комнаты. Вскоре он уже чувствовал себя в каюте пиратского корабля. В замешательстве тряхнув головой, Рео поспешно выскочил из комнаты и направился к Расти. Она стояла на коленях на подоконнике, высунувшись в окно, и переговаривалась с Кайлой и Келси, которые играли на пляже.
— Черт возьми, Расти! — воскликнул Рео, бросаясь вперед и хватая ее за лодыжку.
Она тут же нырнула обратно в комнату.
— Я не собираюсь падать.
— Теперь, конечно, нет. — Он все еще держал ее за ногу.
— Вы не могли бы отпустить меня? — спросила Расти.
Рео убрал руку, и она села на обитый красным бархатом подоконник, подогнув под себя ногу.
Почему именно красный бархат? Рео пригляделся к обстановке: красные с золотом обои, тяжелые красные шторы на окнах, красный полог над кроватью и красное покрывало на ней, ковры с красным узором на полу, красная бархатная обивка на скамьях и креслах. бзззззззззээззээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ
— Боже правый!
Расти хихикнула.
— Порочная комната, правда?
— Да, пожалуй, это самое подходящее определение, — пробормотал Рео, присаживаясь рядом.
Расти снова хихикнула.
— Я буду спать здесь как дитя.
Она встала и похлопала по огромной кровати. На что Рео заметил:
— Если я не буду храпеть, — и показал на широкую щель между перегородкой и потолком.
Расти от души рассмеялась:
— Отлично! Мы сможем перешептываться после отбоя.
— После чего?
— Отбоя. — Она нахмурилась, заметив озадаченное выражение на его лице. — Неужели вы никогда не были в детском лагере?
— Никогда.
— Ну, «отбой» — это когда вечером воспитатель в лагере гасит свет, чтобы все ложились спать. После отбоя нельзя разговаривать, но, конечно, мы все равно болтали.