Очень надеюсь на то, что допрос командира даст нам полезную информацию и мы сможем контратаковать. Не очень мне нравится исключительно защищаться. Мы на фоне этих двух нападений выглядим не очень уж хорошо.
В дверь кабинета постучались и внутрь вошёл глава рода Гродевых. И выглядел он настолько мрачно, что было очевидно — случилось что-то нечто ужасное, а то и вовсе катастрофическое.
— Князь, на вас лица нет, — сказал я. — Что случилось?
— К нам в поместье пришёл человек Разумовского с посылкой. В ней была отрезанная левая кисть моего семилетнего внука, — с крайне мрачным видом сообщил Гродев.
Вот же сука! Были у меня подозрения, что Разумовский может скатиться до совсем уж зверских поступков. Атака на больницу уже показала, что ради собственного спасения князь пойдёт на что угодно. Но мучить детей и отрезать им конечности… Выблядок!
— Кроме посылки он передал вам какие-нибудь слова? — Спросил я после нескольких секунд молчания. А сам я начал закипать от злости, причём в прямом смысле слова: на кончиках пальцев правой руки уже то загорались, то затухали маленькие огоньки.
— Мне было сказано, чтобы я перестал с вами сотрудничать и попытался убить вас. Глупое требование, учитывая, что подобный шаг с моей стороны приведёт к уничтожению всего моего рода. Да вот только…
— Можете ничего больше не говорить князь, я всё понимаю. Сейчас именно ваше молодое поколение под удар. Посыльный где?
— У нас в поместье, проходит процедуру… «допроса».
Я кивнул в ответ на слова Гродева. Хоть лично у меня не было никаких сомнений, что от этого посыльного мы вряд ли что-то узнаем, но мешать князю и его людям не буду. Им сейчас определённо нужно выместить злость. Так что пускай они этого посыльного хоть расчленят и повесят на столбу его останки — слова против не скажу и даже поддержу.
— Одно можно сказать точно — если Разумовский начал поступать подобным образом, то его окно возможностей сокращается и он пытается обострить обстановку в городе, — сказал я. — Ведь ещё два дня в том же духе и мы всё же пригоним сюда значительные силы армейцев и прочешим каждый уголок в поисках убежища князя. И плевать нам будет на потери в этом случае, мы не может продолжать терпеть нападения его людей в городской черте.
— Проблема только в том, что чем ближе мы будем к Разумовскому, тем более отчаянные шаги он будет принимать, — подметил Константин. — Загнанная в угол крыса способна на многое.
— А от меня чего вы хотите? Командира допрашиваем, в случае получения ценной информации сразу же воспользуемся ею, чтобы ухудшить положение князя. Я и так разгребаю то дерьмо, которое Разумовский оставляет у нас на коврике. Нужен гениальный план? Так думайте сами — это ваши детишки в беде, — ткнул я в Гродева пальцем, — и ваши люди упустили изменника, — тут я уже ткнул в сторону Константина.
Что характерно — оба промолчали после моих обвинений. Да, неприятно, когда тебя отчитывает мальчишка, только тут я был полностью прав. Я во всей этой ситуации так, приглашённый специалист, который устраняет последствия чужих ошибок. И не нужно мешать моей работы и требовать чего-то невыполнимого…
Глава 20
Я открыл дверь в комнату, которую мы временно переоборудовали в допросную. А следом за мной зашла и Марина. Она бросила беглый взгляд на пойманного командира и ни один мускул на её лице не дёрнулся. Это хорошо, выдержка у рыжей была.
Хотя наш пленник выглядел в целом хорошо. Так, губа разбита, да пара синяков виднеется. А ведь этого парня уже как два часа готовили к допросу. Нет, ему задавали вопросы, а он в свою очередь молчал или огрызался за что его били. Но били даже не в полную силу, не говоря уже про куда более серьёзные допроса: никаких игл под ногти, отрезания пальцев или ушей, не было пыток водой… Господи, да ему до сих пор даже ничего не сломали! Всё прямо по Женевским конвенциям.
Но подобное отношение к пленнику было вызвано отнюдь не резким приступом человеколюбия. Ни в коем случае! Нет, такова была тактика допроса. Необходимо было внушить пленному, что до реальных пыток мы не дойдём и что у него может получится выдержать этот допрос. А затем резко усилить напор и сломать его. Рабочая тактика, она просто требует наличия кучи времени. Его у нас было много до поры до времени.
Только вот сейчас требовалось ускорить этот самый допрос. Последний поступок Разумовского был за гранью, те же Гродевы явно были на грани. Нет, против меня и Романовых они не пойдут. Князь верно сказал, что это точно будет приговором для его семьи. Но никто не отменял глупых поступков совершённых под воздействием сильных эмоций.