— Я спросила тебя, как ты мог не сообщить мне, что тебя арестовали, — сердито сказала Эмма.
— И попросить подождать меня? — с горечью ответил Макс.
— Да.
— Не говори глупостей. Я должен был заплатить за свое преступление. — Он схватил ее за плечи, и даже в темноте она увидела ярость в его глазах. — Ни к чему было губить твою жизнь.
— Какое ты имел право решать за меня? Или ты не верил, что я поддержу тебя?
— Я был виновен.
— А я любила тебя.
— Господи, Эмма, это не причина, чтобы разрушать твою жизнь. Ты была молода.
— Тебе следовало дать мне возможность самой принять решение.
В ее словах прозвучала боль, но Макс не стал ее жалеть. Он не хотел признаться в собственной боли, которую испытал восемь лет назад и которая, как ни странно, до сих пор не прошла. Он никогда не думал, что снова ощутит чувство потери. И… желание, вот-вот готовое вспыхнуть с новой силой. Он знал, что для этого стоило лишь заключить ее в объятия.
— Я боялся, что ты станешь меня ждать. Господи, Эмма, ты влюбилась в меня, ничего обо мне не зная, и верила всему, что я врал о себе и о своей работе.
— Мне было все равно, — тихо сказала она.
— Знаю. — Он вздохнул. — Ты была молода и влюблена, но без меня у тебя оставалась возможность начать лучшую жизнь.
— В тюрьме, должно быть, ужасно… — произнесла Эмма.
— Да, но она сделала из меня мужчину. Настоящего мужчину, умеющего зарабатывать, а не хвататься за легкую добычу и не пользоваться любовью женщины, которой не стоишь. — Он пожал плечами. — Мне повезло — я не отсидел весь срок и вышел спустя восемь месяцев, но осудили меня на восемь лет. И восемь лет ты бы ждала меня, а я хотел дать тебе шанс для настоящей жизни.
Он глубоко вздохнул, рассказав все, что так давно хотел сказать. Эмма сидела с поникшей головой и молчала, а он не знал, что делать дальше. Когда же неуверенно дотронулся до ее обнаженного плеча, она негодующе вскочила, всем своим видом выражая возмущение.
Пусть посердится, подумал Макс. В конце концов, она поймет, что он был прав и принял тогда лучшее для них обоих решение.
Наконец Эмма обернулась и, подбоченясь, сердито уставилась на него.
— Как ты посмел решить, что мне лучше? Возможно, я не захотела бы стать женой уголовника, но сама приняла бы это решение. Ты прав — я плохо тебя знала. И совершенно не представляла, что ты самоуверенный и самодовольный всезнайка!
— Эмма, не устраивай истерику. Подыши поглубже и успокойся.
— Пошел к черту со своей заботой! Захочу и устрою истерику! Я буду делать то, что пожелаю.
Макс не видел ее в таком бешенстве даже после их прежних стычек. Он встал и хотел прекратить ее безудержное хождение вокруг фонтана.
— Не дотрагивайся до меня! — закричала Эмма.
Он схватил ее за руку, и она замерла.
— Отпусти меня.
Он разжал пальцы. Ему надо вернуться в дом. Ясно, что Эмма его не поняла, но он-то знал, что поступил правильно.
Вдруг она улыбнулась своей дьявольской дразнящей улыбкой, которую он так хорошо помнил.
— Макс, — сказала она.
— Что? — У него сдавило горло, а кровь с силой застучала в висках.
Эмма приблизилась, и он вдохнул запах ее экзотических духов. Она положила руку ему на плечи и подняла к нему лицо.
— Ты действительно думал, что поступаешь правильно, когда оставил меня одну перед алтарем? И ни разу не дал о себе знать, чтобы предоставить мне возможность начать новую жизнь? — нежным голосом спросила она.
Макс обрадовался, что Эмма наконец-то поняла. Не доверяя своему голосу, он молча кивнул.
— Что ж, прекрасно, — промурлыкала Эмма. — Большой, сильный мужчина знает, что лучше для такой глупой малышки, как я.
У Фрейзера закружилась голова от ее духов, и он не сразу сообразил, что происходит.
А Эмма с силой толкнула его, и он упал в воду.
Эмма убежала в дом. Господи, неужели она на самом деле столкнула Макса в фонтан! Но он вывел ее из себя. Хорошо, что их свадьба не состоялась! Он просто самодовольный чурбан.
Ох уж эти мужчины!
Приглашенные сидели в гостиной и пили вино. Джея переключили на приготовление кофе.
Сара Теппер улыбнулась Эмме и подошла к ней.
— С вами все в порядке? — спросила она, внимательно оглядывая Эмму.