— Надеюсь, обошлось без серьезных разногласий? — спросил он Джил.
— Тираж книг Хэтфилда оказался чересчур мал, но представители торговли согласились это уладить.
— Вы все можете уладить! — воскликнула Мег. — Спасибо. Эта книга много для меня значит.
— Она много значит для всех нас, — уточнила Джил. — Нам необходимо продать побольше экземпляров, чтобы книги, внесенные в наш весенний перечень, принесли прибыль. Но я задерживаю обед. — Она протянула руку Питеру. — Пошли?
Когда гости двинулись в сторону столовой, Фрейзер взял Эмму под локоть. От неожиданности у нее бешено заколотилось сердце. Она взглянула на него — его лицо было каменным. Проклятые гормоны, мысленно выругала себя Эмма.
А Фрейзер во время обеда угрюмо думал о том, что Эмма — лучшая любовница на свете и именно поэтому он еще ни разу не спал с Мег.
Он надеялся, что, когда они с Мег будут принадлежать друг другу, он совсем забудет Эмму. Он любит Мег, и они составят удачную пару. В их отношениях нет нелепых взлетов и падений, страстных перепалок и нежных примирений. Они с Мег — взрослые, основательные люди и смогут стать хорошими родителями.
Эти мысли занимали его в течение всего обеда, и он совершенно не помнил, что ел. Мег и Джил беседовали о книгах, а Эмма смеялась шуткам Джея. Фрейзера о чем-то спрашивали, но он отвечал рассеянно, и его перестали втягивать в разговор. Вероятно, все думали, что он нервничает из-за свадьбы.
После обеда гости перешли в библиотеку пить кофе с ликером.
Мег сжала руку Фрейзера и сочувственно ему улыбнулась, когда он не сразу ответил Саре на вопрос о свадьбе.
Внезапно он замер: раздался знакомый смех Эммы — казалось, он поднимается из самой глубины ее существа и заполняет все тело. Макс заставил себя расслабиться: надо вновь привыкать к Эмме, но это ненадолго — через две недели она уедет. В своей жизни он сталкивался с более серьезными препятствиями.
Меган устроилась рядом с Фрейзером на широком кресле. От нее веяло свежестью. Потянувшись к нему, она поцеловала его в щеку, он обнял ее за плечи. Ну и что из того, что пульс у него при этом бешено не бьется, как бывало, когда они с Эммой вот так сидели рядом? Но подолгу сидеть спокойно им не удавалось — вскоре они оказывались в объятиях друг друга.
— Ты очень молчалив сегодня, — сказала Мег. — Беспокоишься о свадьбе?
— Нет, что ты, Мег, знаешь, самое разумное решение в моей жизни — это жениться на тебе.
Мег улыбнулась.
— Я сегодня те же самые слова сказала Эмме. Мы с тобой идеальная пара.
— Фрейзер так молчалив, потому что обдумывает свое алиби, — сказал Джей. Он с силой поставил бокал на кофейный столик и расплескал содержимое. Фрейзера удивила неприкрытая ненависть во взгляде брата Мег.
Мег напряглась, и он снова обнял ее, желая успокоить. Она строго посмотрела на брата.
— Джей, ты выпил лишнего.
— Я еще мало выпил, а то бы сказал тебе, что происходит…
— Не говори ерунды, сынок, — спокойно вмешался Питер Купер. — Но Меган права — сегодня ты перебрал с коктейлями. Так ты не произведешь желаемого впечатления на Сару.
— Во всяком случае, домой ты меня не повезешь, — заявила Сара.
— Нечего меня опекать. — Джей сердито посмотрел на отца. — Ты считаешь, что я не знаю, что происходит, а я знаю. В «Скорпионе» появился вор, а Меган собирается выйти за него замуж!
Глава третья
— Как ты смеешь! — Меган вскочила и кинулась к брату. — Как ты смеешь рушить мое счастье лишь потому, что не можешь для себя решить, чем заняться.
Джей решительно вздернул подбородок.
— Дело не в хорошей дочке и плохом сыне. Он… — Джей указал на Фрейзера, — не сказал тебе об истинной причине своего появления в «Скорпионе». И отец тоже не говорит правды о том, что происходит. — Джей перевел взгляд на отца, который в ответ лишь приподнял бровь. Осушив бокал вина, Джей закончил: — Также он ни слова не произнес о том, что ему пришлось в третий раз заложить дом, чтобы заплатить за твою свадьбу.
— Не говори глупостей… — Мег подавила крик, увидев взволнованное выражение на лице отца. — Свадьба… это неважно, но что с компанией? Я подозревала неладное, но неужели дело дошло до третьей закладной?
Питер Купер оглядел собравшихся. Казалось, что он весь сжался, прежде чем произнес: