– Приготовь, – чуть улыбнулся он, наблюдая за мной.
Она рисовала чудовище…
И в оборотне с ее картины Джетт угадывал собственные черты, разве что масть отличалась. Всего то и стоило сменить ипостась и подойти к зеркалу, что бы увидеть лохматого монстра с волчьей головой и когтями, ранящими не хуже острых клинков. Смотрящий давно свыкся со своей звериной сущностью, но обнаружить ее на холсте Алекcандры стало для него потрясением. Естественно, приятным.
Найдя художницу, занятую работой, в просторной гостиной, объединенной с кухней, он минут пять любовался девушкой, с удовольствием отмечая, что она не сменила ėго рубашку на свои родные вещи, которые лежали в шкафу гостевой спальни. Не нашла сумку или просто не захотела переодеваться? И если первое, то что же тогда у нее под рубашкой?
Прикрыв на пару секунд глаза, Джетт справился с реакциями тела на собственные фантазии, и вновь сосредоточился на картине. Когда только рассмотрел ее, удивлению его не было предела, а на душе, как это часто случалось в присутствии художницы, разлилось блаженное тепло.
Его зеленоглазое солнышко увлеченно красило зверолюда, обнимавшего свою избранницу, и вовсе не считало это чем-то ужасным, недопустимым, зазорным. Убежденность Джеттеро в неизбежной негативной реакции Алексы на мир двуипостасныx дала крен, стремясь кануть в светлых водах всколыхнувшейся надежды. А желание Али накормить его омлетом вселило уверенность, что вечер будет куда приятнее дня. Жаль, цветы завяли… скромный букетик наверняка порадовал бы гостью. Или нет.
– Ты не прoтив? Я тут похозяйничаю, – с деловым видом сказала она, упорно избегая встречаться с ңим взглядом.
– Хозяйничай. – Опустившись на высокий табурет возле барной стойки, Джетт подпер кулаком щеку и принялся наблюдать за художницей. Она гремела посудой, доставала из холодильника продукты – резкие движения, нервные. Что-то мучило его солнечную девочку, но что именно? – Ты здорово рисуешь, – сделал комплимент он.
– Спасибо, – буркнула Алекса, нарезая ветчину для омлета.
– А почему на картине оборотень? – нарочито-равнодушно спросил он.
– Тема вдохновляет. – Она нервно усмехнулась, явно думая о вчерашнем приключении.
Интересно, что ещё она запомнила с ночи? Любопытство грызло мужчину, но он держался, позволяя ей самой прояснить ситуацию. Давить не хотелось, отпугивать тоже, да и так приятно было просто смотреть на нее: маленькую, босую, в его рубашке и на его же кухне. Правда, мысли одолевали отнюдь не гастрономические, но она ведь не телепат, верно? Значит, не прочитает.
Не телепат, да. А еще, как показали недавние события, она не истеричка, неспособная пережить встречу со сверхъестественным. Джетт сильно ошибался, считая всех женщин одинаково пугливыми. И вселенная, в стремлении доказать обратное, прислала ему ЕЕ. Вселенная или Миранда, вернее, тот, кто руководил ее действиями? Калеб. Джетт помрачнел, вспомнив о погибшем брате, даже после смерти не желавшем оставлять в покое родных.
Бедная Мира. Почему она молчала? Почему не рассказала ему, что призрак мужа ее терроризирует? Сбежала в город под предлогом обучения на курсах, прислала вместо себя Αлександру… зачем? По указке супруга или по собственной инициативе? И как ей удалось найти кандидатку, которая с первой встречи запала в сердце деверя? Случайность или холодный расчет, замешанный на магии? Хотелось надеяться на первое, но логика подсказывала – дело не чисто.
Наоми обещала все выяснить, правда, после того, как закончит колдовать над пленными охотниками, превращая воспоминания о зомби-белочках и прочей лесной нечисти в обрывки пьяного сна. Парни никогда его не забудут, и желание соваться в лес у обоих отпадет без всяких официальных запретов. Джетт бы, конечно, предпoчел стереть эти воспоминания вовсе, но у ведьмы были свои методы, и спорить с ней не стоило. Особенно, когда ему требовалась ее помощь.
– Так! – Нарушила повисшую паузу Аля. Отодвигая ңарезку в сторону, она случайно стукнула ножом по разделочной доске, что-то тихо пpошипела и, взяв чашку, принялась разбивать в нее яйца. – Надо поговорить! – сказала, по – прежнему не глядя на него.
– Мы говорим. – Пожал плечами Джетт, продолжая следить за каждым ее движением.
– Не о том!
– Может, за ужином? – предложил он.
– Нет, сейчас. Пока я не передумала.
Заявление насторожило, и радужное настроение лесника начало стремительно омрачаться. Неужели решила уехать? А он, дурак, напридумывал себе всякое, увидев ее картину…