Для Джеймса это был не аргумент.
— Мэтью выпил вполне достаточно, чтобы при виде красивой женщины потерять голову. Тебе что, не терпится вновь ощутить его руки на теле?
Он обнял Эмили за талию, демонстрируя то, о чем сказал.
— Да отстань от меня наконец! — не выдержала Эмили. Она резко оттолкнула его и повысила голос. Джеймсу досталась вся злость, которую она испытывала в этот момент. — Кто ты такой, чтобы читать мне нравоучения? Знать тебя не хочу. Можно подумать, что ты являешься образцом для подражания. — Еще минута, и ее голос сорвался бы на визг, но Эмили сумела овладеть собой. — Если бы не Марго, меня бы здесь вообще не было. Жила бы себе припеваючи и знать не знала, что на свете существует такой напыщенный, такой несносный тип, как ты!
От подобной отповеди Джеймс опешил.
— Да что с тобой? — спросил он растерянно, когда Эмили замолчала. — Я и не думал лезть в твои дела, просто очень беспокоюсь. Репутация Мэтью широко известна. Он тебе не подходит.
Она не смягчилась. Упрямо вздернув подбородок, вновь отвернулась от него и уставилась в небо.
— Мне кажется, — вкрадчиво начал Джеймс, — ты и сама не сознаешь, насколько беззащитна и уязвима. Кто-то же должен позаботиться о тебе. Так пусть это буду я, раз никого другого нет поблизости.
— Спасибо за заботу, но я уж как-нибудь сама решу, кого мне нужно опасаться, а кого — нет. Лучше бы ты занимался своими делами.
— А я именно этим и занимаюсь… Эмили, — тут он вновь обхватил ее за талию одной рукой, а другой поймал запястья девушки, — выслушай меня спокойно. Так не может дольше продолжаться. Прекрати мучить нас обоих. Ты должна переступить через свои принципы и выбрать любовь и счастье. Стань моей. — Его дыхание обжигало щеку. Губы были недопустимо близко, и Эмили поспешно отклонила голову в сторону. — Нам будет очень хорошо вместе, можешь мне поверить. Никакого самопожертвования во имя младшей сестры! Ей это и не нужно. Слышишь?
Она молча вырывалась из его рук, тяжело дыша и пылая от гнева. Стать его любовницей и предать сестру! Как он посмел предложить ей такое?!
Бедная Марго, если бы только она слышала разглагольствования своего избранника! Но Эмили не передаст сестре ни слова из состоявшегося только что разговора, чтобы не огорчать ее. Зато выскажет все, что накипело.
— Не смей мне указывать, что делать. Я лучше знаю, что нужно моей сестре. К несчастью, ей нужен ты. И если завтра же утром ты не сделаешь ей предложение, мы с Марго уедем уже вечером. Хватит нам обеим унижаться!
— Это твое последнее слово? — спросил Джеймс отчужденно.
От него повеяло холодом. Но по огонькам, мерцающим в глубине глаз, Эмили догадалась, что внутри у Джеймса бушует пожар.
Она не колебалась ни секунды.
— Да.
— В таком случае подари мне поцелуй на прощание.
Не ожидая ответа, он привлек к себе Эмили и запечатлел на ее приоткрытых для возражений губах властный поцелуй. Из горла девушки вырвался тихий невнятный звук. Джеймс предпочел истолковать его в выгодном для себя смысле. Он сильнее прижался к ее рту и добился желанного ответа. Она сдалась, ее язык отвечал на его ласки.
Джеймс ничего не слышал из-за стука крови в висках. Рука скользнула вверх и подобралась к девичьей груди. Вздрогнув, Эмили отпрянула, и Джеймс опомнился. Он убрал руку и стиснул зубы. После чего удалился, оставив Эмили в состоянии странной оцепенелости и покорности судьбе.
Отдышавшись, она подняла глаза к небу и горячо поблагодарила ангела-хранителя. Останься Джеймс еще ненадолго, он понял бы, что Эмили полностью находится в его власти. В его объятиях она теряла волю, становилась податливой, таяла, словно свеча от огня.
Зато теперь, когда он ушел, Эмили отчетливо осознавала, какой опасности ей удалось избежать. Но Джеймс ведь мог и вернуться, несмотря на неприступный и смертельно обиженный вид, который напустил на себя. Чудо спасения от грехопадения во второй раз могло и не произойти. А потому следовало найти место побезопаснее.
Эмили не хотелось никого видеть, поэтому она пробиралась к себе в комнату с соблюдением всех возможных предосторожностей. Повезло: не встретился никто из хорошо знакомых людей. Всем остальным было не до нее. Гости веселились, кто как умел. Заперев дверь спальни, Эмили рухнула на кровать прямо в вечернем платье и залилась слезами.
Какой соблазн поплакать над своей горькой участью! И ничего, что нет зрителей, способных оценить великолепное исполнение драматической сцены. Предаться жалости к себе — что может быть слаще и в то же время бесполезней! Пустая трата времени и сильный урон для внешности — вот что такое слезы.