Дени пришел извиняться за отца. Мол, тот не хотел ничего дурного. Но если господин или госпожа Ильтен считают себя оскорбленными, пусть примут этот скромный конверт. В конверт Дени сгреб всю наличность, которую нашел на даче, и боялся, что этого не хватит, чтобы погасить гнев госпожи Ильтен. Госпожа Ильтен облегченно рассмеялась, прижала его к груди — если бы это была чья-то другая грудь, Дени нехило возбудился бы, но госпожу Ильтен он воспринимал как маму второй категории — и сказала, что деньги не нужны. Что значит не нужны? — так и читалось на лице господина Ильтена. Дени это учел. Когда прощение было дано, его накормили обедом, и настала пора уходить, он подошел к господину Ильтену, пока госпожа Ильтен не видела, и отдал ему конверт: дескать, за причиненное беспокойство.
Этот визит оказался в высшей степени верным и выгодным поступком. Во-первых, отец похвалил Дени, узнав об этой инициативе — а на похвалу Хэнк-старший был скуп. Даже о деньгах, которые можно было не отдавать, не сокрушался.
— Правильно сынок, — сказал он. — Лучше потерять деньги, чем что-нибудь посерьезнее.
Фактически Дени решил его проблему налаживания отношений. Одной проблемой меньше, когда их целый мешок — уже легче.
Во-вторых, госпожа Ильтен вернула свою благосклонность, перестав обижаться на последствия ночного купания и разрешив Дени и Тюлю общаться с девочками. А господин Ильтен шепнул ему, что если Вера захочет, он может пригласить ее на свидание — но лучше все-таки незаметно от госпожи Ильтен.
И Дени решился. Принес Вере ее книгу в знак доброй воли и позвал кататься на лодке, не зная, как облечь в пристойные слова то, чего он в действительности хочет.
— Без родителей? — Вера подняла бровь. Им пока не разрешали пользоваться лодкой без присмотра.
— И без твоей сестры, — уточнил Дени.
Вера фыркнула.
— На это лучше не надеяться. Она непременно увяжется следом.
— Давай ночью. Когда она уснет.
Вера подняла вторую бровь. Ночью подходить к лодке одним запрещалось еще строже, чем днем.
— Ночью? Помнишь, что без взрослых нельзя?
— Я уже взрослый, — заявил Дени. — И ты, кстати, тоже. — Он смерил ее многозначительным взглядом, от груди до бедер. — Или нет?
Вера усмехнулась.
— То есть ты имеешь в виду, что запрет мы не нарушим, потому что лодку не обязательно спускать на воду? Нет, так не романтично. Выгребем на самую середину озера. Согласен? Или слабо? Не боишься, что из озера вылезет чудовище и сожрет тебя?
— Чего ты болтаешь? — насупился Дени. — На середину так на середину. Сама не соскочи.
— Отцепишь лодку, пока будешь меня ждать. И грести станешь сам. Я же девочка, — ехидно улыбнулась она. — Вот только не делай такое лицо, Хэнк. Если ты не об этом, то катайся с братом и греби на пару с ним.
Ночь выдалась беззвездная, низко нависли тучи. Дени, сидя на борту подтащенной к самой воде лодки, периодически ежился — то ли от сырой прохлады, то ли от предстоящего. Того гляди, дрожь проберет. Чувствовал он себя не вполне уверенно. Одно дело — баловаться с сокурсниками по мотивам запретных видеороликов, и совсем другое — девушка. Но не сдавать же назад!
Вера появилась внезапно. Только что ее не было, и вот гибкий силуэт вырос прямо перед глазами, затеняя свечение кустов.
— Скучаешь, Хэнк?
Она скинула плащ ему на руки. В неверном мерцающем свете заиграло серебристое кружево. У Дени перехватило дыхание. Вера никогда прежде не ходила в таком!
— У матери, что ли, стащила? — прошептал он, потянув ажурную ткань с плеч.
— А ты краник у папы одолжил? — отбрила она. — Не говори глупостей девушке, которая тебе нравится. А если в голове ничего, кроме глупостей, вообще молчи. Разговоры тут не нужны.
И дальше они молчали. Поцелуи сильно ограничивают возможность говорить, да и следующая стадия не предполагает содержательной беседы.
— Мы так и не отплыли, — проговорил Дени наконец, лежа на спине на смятой траве, закинув руки за голову. Ощущения были — как после легкого наркотика.
— За чем же дело стало? — Вера поднялась и запахнула свою восхитительную серебристую накидку. — Вставай и берись за весла, вся ночь впереди.
Дени уже не хотелось никуда плыть. Но слово дано, деваться некуда. Он стащил лодку в воду — Вера, обычно старавшаяся во всем держаться с ним наравне, на сей раз не стала помогать, видать, полностью вошла в роль девочки. Он подал ей руку, и она, изящно кутаясь в плащ, перешагнула через борт.