Вера окинула его скептическим взглядом. Мол, нужна мне твоя помощь, как рыбе зонтик. Но протянутую руку взяла. Зла она не держала: ответку Дени получил, да и ярость его можно понять. Ей самой было жалко такой классный велик. А еще было интересно, доведет ее Дени до ворот или не выдержит. Дорога длинная, ночь темная… Выдержал. Зубами поскрипывал, то сжимал, то разжимал руку, но довел и простился прерывающимся голосом. Ну и сам дурак.
— Что это у тебя с рожей? — осведомился Хэнк у сына за завтраком.
— С велика упал, — пробурчал тот, дотронувшись до распухшей челюсти.
Тюль хмыкнул, но ничего не сказал. Хэнк посмотрел на обломки велосипеда, молча посочувствовал. Картинка сложилась, лишних вопросов не было.
Ситуация за завтраком у Ильтенов куда больше отдавала трагедией. Увидев красавицу-дочь с синяком под глазом и всю в царапинах, будто с кошкой подралась, всплеснула руками даже не впечатлительная мама. Папа — тот схватился за сердце. Вечером девочка ложилась спать целая и невредимая, а наутро — здрасте пожалуйста.
— Что произошло? — потребовала ответа Тереза.
Девчонки переглянулись. Видать, не договорились, как врать.
— Ну, — Вера опустила взгляд, — я просто решила ночью погулять…
«Я решила», — отметила Тереза. Сдавать Аннет не хочет. Будто я не вижу, как у маленькой хулиганки бегают глазки.
— То есть вы, две бессовестных обормотки, поперлись посреди ночи незнамо куда, невзирая на запрет! — простонал Ильтен, не отрывая рук от сердца.
— Почему незнамо куда? — возмутилась Аннет. — Всего лишь на озеро.
Вера с укором посмотрела на сестру. Аннет ойкнула и прикрыла рот рукой. Ильтен усмехнулся, несмотря на боль. Попалась на примитивную удочку!
Тереза уперла руки в боки.
— И что дальше? Из озера выпрыгнуло чудище и покусало Веру? Не вздумайте нести бред!
— Я упала, — хлюпнула носом Вера. — С обрыва прямо в воду. А там кусты. И камни.
Аннет преданно закивала — дескать, так все и было, подтверждаю.
— Упала она, — пробурчала Тереза. — Пьяная, что ли, была? Как можно взять и упасть на ровном месте?
Вера покраснела. Но в интонациях мамы она разбиралась. Мама больше не сердится, просто досадует на непутевость дочери. Поверила.
— А за то, что ослушались запрета, два дня будете сидеть взаперти. — Ильтен наконец отнял руки от груди, но бледность не ушла. — Как вы могли так рисковать? А вдруг бы вас украли? Я же вас предупреждал: девочки — ценный товар. Вон хоть у матери спросите!
— Папа прав, — с непроницаемым лицом произнесла Тереза.
— Мы не дадим нас украсть! — заявила Аннет. — Мы сразу сбежим. Я ловкая, а Верка умная.
— Обе вы дуры, — в сердцах сказал Ильтен. — Три дня под замком.
— Папа, но ты же говорил — два! — взмолилась Вера.
— Сейчас будет четыре, — многообещающе проговорил он, и дочки сочли за лучшее смолчать.
Хэнк сидел в саду на лавке в тени дерева и стругал сыр на бутерброды к ужину. Лики нет, готовить некому. Бутерброды и то самому приходится делать, потому что старший сын, этакий бездельник, куда-то запропастился, а младший уже занят: заваривает чай.
— Где твой брат опять шляется? — недовольно спросил Хэнк. — Здесь ему не Тильгрим: ни баров, ни интернет-кафе.
— А что такое интернет-кафе? — поинтересовался Тюль.
И схлопотал подзатыльник.
— Вырастешь — узнаешь! Куда Дени свалил, я спрашиваю? Останется без ужина!
— Вроде он к Ильтенам пошел, — пробурчал Тюль, почесывая пострадавший затылок.
Хэнк успокоился. К Ильтенам — это он даже одобрял. Вот если бы к Вехерайсису Аннори, стоило бы и поволноваться. Не потому что артист мог научить плохому — всему, что можно, Дени уже в студентах научился, по глазам видно. А потому, что с Аннори станется незваного гостя не только спустить с лестницы, но и подстрелить. После пиратского нападения он завел ружье, и хотя заряжал его только солью, боясь кого-нибудь случайно убить, приятного мало получить такой заряд в мягкое место.
А на самом деле побеспокоиться было бы не лишним.
Расставшись ночью с Верой, Дени тут же об этом пожалел. И весь день с утра ждал, пока она выйдет, чтобы поговорить. Но никто не вышел — ни она, ни Аннет. Что у них там стряслось? Он притащил папино ружье с оптическим прицелом, забрался на дерево рядом с забором — на сам кованый забор с острыми пиками усесться не рискнул, — и пытался разглядеть, что делают девочки.
Вера сняла халат, и Дени, охнув, чуть не выронил ружье. Вовремя подхватил, а то с папы сталось бы вспомнить про давно не используемый ремень. Аннет с какой-то банкой прыгала рядом. Вера улеглась на кровать на живот, подтянув к себе толстую книжку, и Аннет принялась намазывать ее содержимым банки. Дени глазел на изгибы спины, затаив дыхание.