— Я просто спросил, — ровно ответил Антон.
— У тебя нет прав спрашивать меня ни просто, ни как — то ещё! У тебя вообще-то есть невеста! Ты помнишь? Что ты тут забыл? Как вообще нашёл меня!? — выпалила я свои обвинения.
Тревоги и волнения дали о себе знать, и теперь я не могла сдержать своё негодование.
Явился не запылился!
— Нашёл? — Антон хмыкнул. — Это было не трудно. Так ты не ответила, кто это? — он пожал плечами и посмотрел в ту сторону, куда давно уехал автомобиль Гриши. — Поклонник?
— Не твое дело, — огрызнулась я. — А где Маша? Ты зачем пришёл? Она знает, где и с кем ты проводишь свои вечера? Ходишь по её подругам…
— Хотел тебя увидеть и поговорить без свидетелей, — спокойно сказал он.
— Обычно так начинаются передачи про убийства, — парировала я.
— Не иронизируй. Пригласишь меня или так и будем стоять здесь и мёрзнуть?
— Так и будем стоять и мёрзнуть, — ответила я. — Я тебе не рада…
— Ну хватит! — Антон вдруг резко приблизился, буквально нависая надо мной всем своим ростом.
Он был так близко, что нос защекотал приятный аромат его одеколона.
Но я не позволила своей слабости взять надо мной верх или поддаться на эти уловки.
— Слушай, — Антон коснулся моей руки и даже через ткань зимнего пальто, мне показалось, что я чувствую жар его пальцев…, - я хотел поговорить, просто поговорить! Я так давно не видел тебя. А еще хочу извиниться, вчера вышло не очень красиво. Я растерялся…, - Антон откашлялся. — Прости.
— Ты уже извинился, вчера, — напомнила я. — Ты прощён. А я иду домой, — я упорно стояла на своём, хотя искушение поддаться на просьбы Антона было очень велико…
— Мы просто поговорим…, - вновь повторил он.
Я упорно молчала, сжимая ключи от квартиры в руке. Было прохладно, ветер пробирался под полы пальто, я поежилась.
— Вера? — повторил Антон.
Я посмотрела в его глаза, не знаю, что я хотела там увидеть, раскаяние или сожаление. Знаю одно, под его пристальным взглядом мне стало неуютно, словно он знает все мои мысли и тайны.
— Ладно, идём, но только ненадолго!
Когда мы поднимались в лифте на нужный этаж, я вдруг почувствовала панику. Я стояла так близко к Антону в тесном лифте, что наши руки почти соприкасались, а в воздухе перемешались мое смятение с уверенностью и напором Антона. Но я держалась уверенно, ни один человек в мире не сказал бы, что я испытываю жуткое волнение.
Что ж, лифт оказался слишком маленьким для нас двоих. Казалось, воздух пропитан напряжением.
В моей голове кружили странные мысли, и зачем я пригласила его зайти? Что такого он хочет сказать, чего не может у подъезда? Хочет посмотреть на Платона? Если так, ему не повезло, я не стала бы впускать Антона, окажись сын дома. Но пути назад уже не было, двери лифта открылись, и я поскорее вышла, ограждая себя от близости Антона.
Несколько поворотов ключа, и вот мы у меня дома. Квартира небольшая, но зато моя, почти моя, осталось выплатить не так много. Я очень гордилась этим своим приобретением.
— Проходи, — сказала я, раздеваясь и прошла в комнату, Антон направился за мной.
Глава 26
Антон прошёл в кухню-гостиную.
— Присаживайся, — я жестом указала на диван. — Чай? — предложила я ровным тоном.
— Из твоих уст звучит так, будто ты мне яд предлагаешь, а не чай.
— Как хочешь, — я пожала плечами, села на противоположной стороне дивана, подальше от него, как будто он может быть опасен.
— Так и будешь вести себя как ёжик? — хмыкает Антон.
Я хмурюсь.
— Говори, что хотел и уходи, — говорю я. — Я устала.
— Хотел узнать, как ты живёшь…
— Неплохо, знаешь ли.
— Я не знал, что в поездку вы собирались изначально все вместе, я не поеду, езжайте отдыхать, — говорит он ровно.
— Спасибо, — киваю я.
Это радует!
— А где… твой сын? — спрашивает Антон.
Я растянула губы в улыбке.
— Ты ведь именно за этим и пришёл. Узнать про Платона?
В моем голосе можно распознать дерзость, сама себе удивляюсь.
Всё, что требовалось доказать… Гриша оказался прав, Антон явился выяснить имеет ли ребёнок к нему хоть какое-то отношение. И пришёл даже раньше, чем я ожидала! Мои руки мгновенно покрываются гусиной кожей. Хорошо, что на мне блузка с длинным рукавом, Антон не заметит…
И чего я так нервничаю!?
— Как можно было назвать нашего сына Платоном!? Вера? Что за имя!? — взорвался Антон, его спокойствие мигом улетучилось. — Назвала ребёнка в честь этого скряги Платона Тихомировича? Я до сих пор помню, как он не пустил меня на занятие за опоздание, а потом мы с тобой провели время на отработках! С этого, считай, и началось наше с тобой знакомство!
Я теряюсь от его напора, такого внезапного заявления точно не ожидала!
— Я вообще — то пригласила тебя к себе домой, не для того, чтобы ты мне тут допрос устраивал! — резко отвечаю я.
А для чего я его пригласила? Дура потому что!
Вижу, что Антон старается взять себя в руки, хотя это у него плохо получается. Он нервно запускает руку в волосы, привычное движение для него, давно мною забытое.
Я вся натягиваюсь, как струна. Хотя, думаю, Антон понимает, ещё одна такая выходка с его стороны и он быстро уйдёт отсюда.
Ловлю взгляд Антона, он явно смотрит на холодильник, где красуются рисунки Платоши.
Антон смотрит на рисунки с интересом и, если мне не изменяет зрение, с умилением…
— Это ведь мой сын, да? — вновь задаёт он вопрос, но уже спокойным тоном. — Где он?
Я игнорирую первый вопрос.
— Платон с няней сегодня на подготовительных занятиях, — я смотрю на наручные часы. — Придут не скоро.
— Ты ведь солгала мне тогда? Да? Ведь это не шутка была!? Ты была беременна!
Антон поднимается так резко, что я и моргнуть не успеваю, пересекает расстояние, разделяющее нас и потянув меня за руку, поднимает с дивана. Я стою, ошарашенная, чувствую, как кожу начинает покалывать от волнения.
— Я хочу услышать ответ! — говорит Антон.
Требовательно, жёстко, настойчиво.
Если бы не Маша… я бы переступила через свою обиду. Наверное… Но она моя подруга, а он её жених, я не могу разрушать их счастье. Не должна.
Что, если мы могли бы быть счастливы с ним? Он, я и наш сын, пусть время упущено, но могли бы наверстать… Но тогда я предам своих подруг, поступлю подло и нечестно. Я не буду этого делать.
Демоны борются во мне.
Антон берет меня за руку, а моё сердце сжимается. Как тогда, семь лет назад…
Он такой уверенный в себе, такой чертовски притягательный, хочется упасть в его объятия и раствориться в них… Поддаться порыву и будь, что будет!
Но вместо этого я выдергиваю свою руку и отступаю на шаг назад.
— Что ты делаешь!? — недовольно шиплю я. — У тебя невеста есть!
— Вера! Ответь мне на вопрос! — гремит он.
— Да не твой это ребёнок! Не твой! Доволен!? — выкрикиваю я. — Можешь продолжать вешаться на каждую встречную поперечную!
Он хмурится. Вышло обидно.
— О чем ты говоришь?
— Ни о чём, — бурчу я. — Ты за этим приходил? Всё выяснил? Пока. Можешь идти.
— Если не мой, то чей? Маша сказала, что ты в институте с кем-то встречалась… А в институте ты встречалась только со мной!
— Не обольщайся, не только с тобой. Мы тогда расстались, я не долго горевала, встречалась сразу с двумя, поэтому с тобой и разошлись, — говорю быстро и пожимаю плечами.
Какая искусная ложь…
У Антона такое лицо, будто я его режу без ножа.
— Так значит!? — его губы превращаются в тонкую линию.
— Да, так! — я улыбаюсь.
Хотя эта улыбка даётся мне, ох, как непросто.
— Хорошо, — цедит Антон и уходит.
Я стою, едва дышу.
Слышу, как он быстро обувается, а затем хлопает входная дверь.
Я не в силах больше держать себя в руках, обхватываю себя руками и заливаюсь слезами.