Она замолчала на несколько мгновений.
— Общины, возглавляемые потерявшими своё место и предназначение мужчинами, постоянно воевали между собой. В голодные годы дрались из-за провизии, в сытые — просто так, ради нечестивого увеселения, из-за рабов и рабынь. Да, Аддиан, скорбь простирала когда-то свои руки от Белых холмов и до моря. Насилие, в том числе и над священным сосудом — женщиной, было повсеместным и нормальным. Поклонялись дикари выдуманным богиням и богиням-мужчинам, а в жертву им приносили, то есть убивали, — снисходительно глянула на него императрица, — невинных юношей.
— Какой ужас, — заметил Аддиан. Но на самом-то деле он не очень верил Эльгаане. Что это ещё за глупое странное общество? Кому могло прийти в голову жить так? Как оно вообще существовало, если было так плохо? Порочные общества отмирают сами. Таков закон мира и закон Богини… Наверное, Эльгаана решила припугнуть его.
— Грамотности там не знали, магии тоже, — продолжила Эльгаана. — Жизнь не ценилась, как и семья. Отупевшие, ставшие хуже скота, совершенно неуправляемые мужчины, движимые собственными страстями, не умели контролировать ничего. Даже собственную похоть. А женщины не успевали развиться и раскрыться — поджену давали им мужей очень рано. Девушки были почти детьми. От этого рождались и другие беды — сильный пол, не возвысившись духом, не мог подчинить себе взбунтовавшуюся материю, данную им в мужья. Не учился самым простым наукам, даже не знал, как планировать деторождение. А рожали тут каждый год. Женщины, не знавшие, как беречь здоровье, почти все умирали при родах. Болезни донимали всех без исключения, даже самых сильных воительниц-мужчин. И это только немногий список всех бед, на столетия покаравших эти безбожные места отступников и отступниц от Матери-Богини.
— Не может быть, чтобы на столетия! — удивился Аддиан. — Мёртвые общества не живут столько.
— Так никто и не говорит о жизни. Существование. Жалкое подобие государственности. Но моя династия смогла положить конец царившему беспределу. Более двух тысячелетий назад, когда Империя Солнца ещё только расцветала, войска моих праматерей пришли сюда и мгновенно поработили дёргающийся труп. Дикарки-мужчины выступили под знаменами своих преступных вождей, которые только перед общим врагом смогли забыть распри. Но всё оказалось тщетно. Боевые магессы, пусть куда менее могущественные, чем в наше время, разбили их «армию». Точнее, сброд, толпу, состоящую из нечестивых, богинепротивных мужчин-насильниц.
Эльгаана замолчала, устремив невидящий взор куда-то вдаль.
— После моя династия возвела здесь замок, фундамент которого послужил основой для Ониксового шпиля. Империя принесла мир и процветание, голоду и болезням был положен конец. Женщина возвысилась, а мужчина занял своё законное место. Почти сразу прекратились бесконечные войны, жестокость и преступления. Мои праматери построили первые школы и научили местных жительниц магии, целительству и наукам. И земля снова расцвела, как на заре времён, когда Мать-Богиня ещё только создала из звёздного света первых женщин. Выпустила их в свободную жизнь, порадоваться вместе с Ней красоте Её мира. А потом и сотворила им помощников из обезьян…
Адди кашлянул. Эльгаана только подняла бровь.
— Ваше императорское величество, у нас всегда говорили, что Богиня творила мужчин из прекрасных разноцветных певчих птиц. Поэтому мужчины очаровательны как птицы, их называют прекрасным полом, а их пение так нравится женщинам.
— В твоём королевстве, Аддиан, немногие помнят истину, — снисходительно изрекла она. — И немногие же умеют обращаться к логике. Подумай сам — твори Богиня мужчин из птиц, какими бы они стали? Правильно, пернатыми. А мужчины волосатые как обезьяны! Даже на их лицах растёт уродливая шерсть… Да, я знаю, что растёт, Аддиан, — вдруг совершенно искренне засмеялась она.
А принц только покраснел. Об этом просто неприлично говорить! Так она решила его «скомпрометировать»? Естественные процессы в организме мужчины позорно обсуждать, тем более в обществе женщин! Они должны оставаться тайной! Об этом отец рассказывает взрослеющему сыну-подростку, у которого начинает расти борода и волосы на ногах. Отец или старший брат рассказывает, как надо бриться, держать тело в чистоте после таких деликатных процедур. И ни в коем случае не посвящать женщин в тонкости мужского организма, даже не намекать на своё состояние! А когда тело зарастает, и его вновь пора брить, накануне ночью только намёками говорить жене, что сегодня он «не может». И утром бриться самому, либо с помощью слуг или родственников мужского пола. И, конечно, тщательно убирать за собой последствия процедур. Ведь женщина будет потрясена, если увидит забытый в уборной кусок ткани с остатками волос из подмышек… А Эльгаана так просто говорит об этом!
— Пусть мужчины тщательно скрывают своё несовершенство, но мы ведь всё равно о нём знаем, — с улыбкой продолжила Эльгаана.
Нет, она просто невыносима! Совершенно некультурная, несдержанная женщина! Как о таком можно говорить с целомудренным женихом? Она не догадывается, что ему неловко обсуждать подобные темы?..
— Так что, Аддиан, мужчины были, конечно, созданы из обезьян, а не из птиц. И только уход за собой помогает всем нам притворяться, будто мы этого не помним… Надеюсь, отец приучил тебя ухаживать за собой, — как-то уж с совсем нескромным намёком добавила Эльгаана. А принц не знал, что ответить.
— Мы остановились на том времени, когда мои праматери принесли этим землям долгожданный мир и процветание, — отвлеклась от деликатной темы Эльгаана. — Сложно и представить, но это так: не все были готовы принять истину и полюбить её. Не все семьи исправились, некоторые объединились в тайные общества. Они продолжили поклоняться ложным жестоким богиням, которые требовали крови невинных юношей и богиням-мужчинам, которым хотелось, чтобы мужей живьём хоронили вместе с умершими жёнами.
— Вы меня просто пугаете, ваше величество, — отозвался Аддиан недоверчиво. — Я только не знаю, зачем.
— Нет, Аддиан, это история. Жестокая и кровавая, но история. Мать не рассказывала тебе о мире многого, хотела оградить тебя, защитить как нежный цветок, который погибнет от мороза. Но скоро ты станешь императором, и ты не так уж мал. И можешь узнать, как жили здесь до моей династии — твоей новой семьи. Отступницы были скоро разоблачены и уничтожены. Но память о тёмных временах до сих пор преследует эти земли. На ночь мальчикам повторяют сказки о злых богинях, а в реках рыбачки порой находят обломки древних идолов… Это неспокойные земли, Аддиан, — посмотрела на него императрица очень тяжёлым, насквозь пронизывающим взглядом. — И я хочу, чтобы ты знал историю не только новой семьи, но и народа, которому будешь служить, — Эльгаана продолжила давить на него взглядом. — И, конечно, хочу, чтобы ты сообщал мне о любых упоминаниях подобной ереси.
А, так вот к чему был этот разговор… Даже от сердца отлегло. Эльгаана всего лишь опасалась, что до него доберутся всякие развращенные проповедницы. О таких он сразу расскажет. Ему-то зачем их слушать?
— Конечно, ваше императорское величество… Скажите, а Орден Чёрного Пламени тоже поклоняется ложным богиням?
Эльгаана нахмурилась.
— Нет, Аддиан, Орден, наоборот, считает себя «новой моралью», бросает вызов устоявшимся правилам, насмехается над нашей верой и Матерью-Богиней. Орден не менее опасен, чем народные верования. Но юноши скорее увлекутся не его идеями, а загадочными сказками, обещающими конкретику, а не какую-то абстрактную «свободу» — от совести, законности, добра и чистоты.