— Что вы, конечно, нет, — заверил принц.
Ему стало очень любопытно, что ещё за природная энергия, но женщины вернулись к беседе на имперском и перестали обращать на Адди внимание… Нет, конечно, он не хотел заниматься женским делом. Но ведь наглец Иоми, вообще-то, обучался магии! И с юных лет! Почему ему нельзя?! Аддиан даже позавидовал будущему пасынку. Хотя завидовать нечему вообще-то.
До двадцати восьми сидеть в матчем доме и так и не реализоваться как мужчина! Сколькими бы элементами Иоми ни владел, чего бы ни добился в магии и науках, это не сделает его счастливым. Пусть он станет хоть лучшей магессой мира (он, конечно, мужчина, но если представить…), он всё равно не получит того блаженства, которое испытывает любой подженатый. Магия никогда не займёт место в его сердце, отведённое для госпожи.
Конечно же, Иоми глубоко несчастлив, пусть даже строит из себя довольного. В душе у него только боль, это понятно всем. Альтрина правильно сказала — наглец завидует будущему отчиму, ведь тот выходит поджену. Старикашку Иоми-то уже вряд ли кто-нибудь возьмёт. Тем более, как поговаривают, раз он уже не невинен. Как минимум в мыслях. А кому нужен использованный юноша, да и просто нецеломудренный? Это всё равно, что мыться в воде, в которой помылась другая. Неприятно и противно. Какой нормальной женщине нужно подобное? Уж лучше оставаться холостой. Тем более, если женщина благородна, богата и может позволить себе молодого и красивого юнственника. А исключительно за такую Иоми отдаст мать.
Его жизнь бессмысленна. Кто он? Так, пустоцвет. Такого только Чёрному Ордену отдавать, чтобы гражданки, не брезгующие попользованным товаром, могли утолить потребность Иоми в любви и женской власти.
Ведь каждый мужчина только об этом и мечтает, пусть и не всегда признаётся. О заботе, защищённости, о том, чтобы его, малоразумного, направили и заставили служить… Несчастный Иоми знает, что его мечты не сбудутся… Но всё равно он — пресыщенный избалованный грубиян!
— Нет, ваше высочество, — отвлеклась одна из магесс от разговора и укоризненно глянула него, — вы волнуетесь. А вам это противопоказано. Представьте что-нибудь хорошее, как выбираете платье для следующего бала, например.
— Я не волнуюсь, вы что… — замялся Адди.
Нашлись тюремщицы! Подумать о пасынке уже нельзя! Мать не предупреждала, что в Империи Солнца юношам не только не разрешают одеваться на свой вкус, а ещё и мысли их контролируют!.. Кажется, магесса вновь угадала его эмоции.
— Послушайте, ваше высочество, — неодобрительно продолжила женщина, — не к лицу принцу злиться. Вы же юноша! Богиня создала юношей из птиц не чтобы они стали свирепыми как чёрные медведицы или кровожадными как тигрицы. А чтобы стали скромными как зяблики, хрупкими как колибри и спокойными как селезни. И да, конечно, прекрасными как павлины… А злиться юноше нельзя.
Из птиц? Адди удивился. Да в Империи Солнца вообще могут договориться о религиозных вопросах? Религия — дело женщин. А мужчины их слушают. Как мужчины могут понять, где правда, если женщины говорят разное?
— Есть мнение, мастерица, — только ответил Адди, — что мужчины произошли из обезьян, а не из птиц.
«И может, я не как ваша калибря, а своенравен как орангутан.» — не стал добавлять принц.
Все четыре магессы очень удивились.
— Что, ваше высочество? — любезно, но с явным напряжением в голосе, переспросила целительница.
— И услышал я об этом не где-нибудь, а в Ониксовом шпиле, — добавил Аддиан.
— Это вам сказала какая-то еретичка! — магесса мгновенно разозлилась. — Кто посмела направить нежную мужскую душу по ложному пути? Назовите мне имя, ваше высочество!
— Может быть, и еретичка, — ничуть не смутившись, только усмехнувшись про себя, ответил юноша. — Но её величество приказала мне обо всех ересях докладывать лично ей. Так что имя я назову исключительно невесте.
— Что ж, как её величеству будет угодно, — согласилась врачиня.
Ещё немного посовещавшись и попросив Адди напоследок зачем-то показать язык и руки, женщины вышли. Какие религиозные старушки… А сами наверняка бесстыжие! Зачем иначе так долго разглядывали его оголённые запястья? Всё с ними в порядке, не посинели за ночь. Что на них так долго ведьмы таращились? Любовались его гладкой кожей, бессовестные. И всё смаковали, какие проверки ему устроят…
Завтрак принесли принцу в постель, хоть чувствовал он себя прекрасно и лежать ему надоело уже через полчаса. И почему его мариновали? Он будет больше волноваться, если ему не дать какого-нибудь дела. Мужского дела, разумеется — наряды примерять, слоняться по замку, местные танцы разучивать…
Никого, кроме слуг, принц за весь день так и не увидел. А к вечеру уже умирал от скуки. Адди, пожалуй, был готов поучить слова на имперском, только бы хоть как-нибудь развлечься, но нет. Даже несносной учительницы так и не появилось. И унылейший день перешёл в такой же вечер. Аддиана заставили лечь пораньше, «чтобы выспаться». Но как можно высыпаться, если совершенно не устал? Конечно же, юноша и не думал засыпать, а только бродил по комнате.
Но в определённый момент Адди начало казаться, будто в покоях кто-то затаилась. Он вертел головой и оглядывался, даже зажёг несколько свечей на люстре, но никого не увидел. Адди бы назвал это глупостью, но случай несколько дней назад в Верхнем Новом Городе… Наверное, стоило кого-нибудь позвать.
— Не торопись, Аддиан, — остановил знакомый голос, когда принц дошёл до дверей.
— Вы же сказали, что не придёте, если я не стану мешать с маскарадом! — возмутился юноша, не оглядываясь. Уж очень не хотелось видеть демонесскую ухмылочку… Нет, не потому что та была противной, а наоборот, слишком зачаровывала.
— Не приду? Я говорила лишь, что тебе не стоит со мной ссориться.
— Что вы хотите? — Адди повернулся.
Ммикё была в своём «обычном» виде с короткими позолоченными волосами. И в синем костюме, очень напоминающим воинский.
— Может, потанцевать?
— Не думаю, — оглядел её Аддиан.
Но восемнадцатилетнее юношеское сердечко предательски застучало. Нет, прямо заскакало. Да что же с ним творилось такое? Может, и правильно порой говорят: выйти поджену надо пораньше, через год-два, как начнутся мужские особенности — критические ночи. Потом — поздно, страсти слишком донимают слабый пол.
— Тогда, может, поговорить? Может, я люблю поболтать перед сном?
— Это уже больше похоже на правду… Но зачем вы приходите ко мне?
— Потому что здесь рады меня видеть? — предположила Ммикё. — А я «питаюсь» эмоциями — они меня укрепляют?
— Не думаю, что вы честно назовёте цель своих визитов, — заметил Адди.
— Раз ты умный… что, конечно, плохо, ведь таких юношей никто не любит… вот как тебя, например, Аддиан. Раз умный, тогда, может, просто побеседуем без лишних глупых вопросов?
Но Адди только уставился на Ммикё. Что она от него хотела? Зачем рассказывала о своих планах? Надеялась, что в его голову заглянет невеста, и тандем Эльгаана-Иольза получится пустить по ложному следу? Или хотя бы запутать?
— Да, ты очень сообразителен для юноши, тем более молоденького.
— Ну… тут считают, что я не очень-то молоденький, — только кисло ответил принц.
— А у нас — что юноша молод до двадцати двух, — свернула белыми зубами, так контрастирующими со смуглой кожей, Ммикё.
— Вы так много рассказываете о своей земле… Вы хотите, чтобы я попросился к вам? И вы тогда меня украдёте?
Женщина усмехнулась. А за её спиной, прямо рядом с кроватью, начал вырастать украшенный трон.
— Но я же сейчас не боюсь, и не злюсь! — удивился Адди.
— Чужие эмоции — только подпитка. Они необязательны, чтобы создавать. Тем более мне. У меня достаточно и собственной силы, — Ммикё вальяжно развалилась на новом престоле. — Но ты будто не слушаешь, Аддиан. Я помогу тебе, только если ты сам захочешь себе помочь.