Я почти не сомневалась, что меня обнимает Бриен. Он как-то серьезно воспринял свою игру в жениха. Да еще его шанс стать самым успешным мастером по ведению дел с инквизиторами наверняка не дает ему покоя.
Но я вспоминала как меня обнимал Даррен, когда я чуть не разрушила весь дом и размышляла, что он мог бы и повторить. Ну… просто потому, что ему нет никакого повода делать так в университете, а тут… почему бы и нет? Он же точно не хочет, чтобы я расквасила нос, верно?
В общем, я слушала, как царапает коготками Клема ступеньки, поднимаясь к нам, как вдруг почувствовала тепло очень близко к лицу. Инстинктивно подняв голову, я почувствовала, как моих губ касаются чужие. И я не только не знаю чьи, я еще должна быть тихой как мышка, чтобы тот, второй, не услышал нас!
Не важно, Даррен или Бриен стоит рядом, даже не подозревая, что его брат целует меня, он точно устроит из этого балаган! А нам некогда, нам надо разобраться, кто… убийца.
Мысли начали путаться, настойчивые губы умудрялись касаться моих очень тихо, без глупых чмоканий, а тело мага становилось всё ближе, пока я полностью не очутилась в его крепких объятиях.
Я изо всех сил старалась не выдать себя ни вздохом, ни полустоном, но в результате чуть не поседела от громкого «мяу!» прямо у моей ноги.
И губы тотчас оставили мои, и руки исчезли с талии. Стало холодно. И одиноко.
— Клема, догнал всё-таки, — я надеялась, что мой голос звучит ласково, а не недовольно, и голос не такой хриплый, каким казался мне самой.
Нагнувшись и наощупь поймав питомца, я двинулась верх по лестнице, позволяя спутникам следовать за мной. Лестница стала уже, и они шли гуськом, так что я потеряла последний шанс подсмотреть, кто стоял слева.
Впрочем, переживать о таком было не в моих правилах. В конце концов, нам ведь предстоял еще путь вниз!
Мы наконец вышли на свет, и я пытливо уставилась на братьев. Руки сами тянулись к губам, хотелось коснуться и проверить — на ощупь они будут такими же припухлыми от поцелуя, как мне кажется, или нет? Но я держала себя в руках. Точнее, держала в руках Клему, который и мешал мне перетрогать всё лицо.
Даррен и Бриен выглядели одинаково сосредоточенными на нашем будущем деле, смешинки или намека в глазах не было видно ни у того, ни у другого. Отчаявшись найти подсказку в этих будто окаменевших лицах, я решила угадать по душечкам. Но и тут мимо! Два коротыша одинаково посылали мне воздушные поцелуи! Вот ведь безобразники! Неужели душечки видят в темноте и могут сговариваться?
— А душечки могут сговориться? — спросила я вслух. Вообще не люблю ходить вокруг да около, если можно сказать что-то или спросить. У меня же фантазия богатая, я такого могу надумать! Я бы и про поцелуй спросила прямо, будь тут один претендент. Но ссорить братьев из-за того, что кому-то из них приспичило пошутить — не сейчас! И упырю понятно, что они поругаются.
Если меня поцеловал Бриен, то Даррен заведет шарманку про неподходящую невесту и недопустимость заводить серьезные отношения с фиктивной мною. Если же вдруг шутить вздумал Даррен, упыря ему под одеяло, то Бриен опять устроит свою внезапную сцену ревности.
— Сговориться? — Гастионы переглянулись и оба с подозрением уставились на меня. Замечательно, теперь именно я тут самая неблагонадежная личность! Может, и целоваться я в темноте полезла?
Мне стало смешно, едва я это представила. Темная лестница и вдруг я коварно нападаю на одного из этих магов с поцелуями. Крику не оберешься, если такое устроишь! А я вот промолчала. И сама не знала почему.
— Сговориться, — повторила я. — Сейчас оба ваши душечки шлют мне воздушные поцелуи и вообще ведут себя так, будто я им нравлюсь.
Я крутанулась на каблуках перед магами. Взметнулись широкие юбки, грязные многочисленных косички забренчали повязанными на них бусинами-амулетами.
— А я, как вы видите, совсем не изменилась, — ровно продолжила я, радуясь, что румянец не заливает щеки. — По крайней мере, не слишком изменилась с момента нашего знакомства, когда ты, Бриен, хотел мне вручить десять монет за твое спасение, а ты, Даррен, сказал, что мыши не учатся на некромантов.
А вот они покраснели. Оба! Ха! Я постаралась как можно лучше запомнить это редко зрелище устыженных магов, чтобы потом во всех красках описать Софи и Кайсе.
— Ты меня всё-таки спасла, — робко произнес Бриен и бросил на брата недовольный взгляд. — И потом, я же понимаю, что ты не ведьма, как мне показалось на кладбище. Я хотел бы увидеть тебя другой. В нашем доме есть не только библиотека, но и роскошная ванна с зачарованной горячей водой.
По уму мне бы одернуть его грубым «это что же, я воняю, раз ты мне помыться предлагаешь», но я промолчала и тому были три причины. Во-первых, он опять напомнил мне про библиотеку, коварнейший из известных мне мужчин. Во-вторых, я ни разу не была в настоящей ванне с горячей водой, которая набирается сама. В университете был горячий душ, что тоже лучше, чем лоханки и нагревание воды дома или у моей хозяйки. И, в-третьих, будем честными, после кладбища я пахла именно что кладбищем.
— Кхм, — смущенно кашлянул Даррен. — Ты… ну… спасла моего брата. И я хорошо отношусь к мышам.
Отлично! Я повернулась к нему спиной и двинулась по освещенному коридору. Зато понятно, что целовал меня не он. Хоть какая-то ясность.
Почему-то эта мысль меня совсем не радовала, наоборот, было как-то грустно. Впрочем, вся грусть исчезла без следа, едва я дошла до открытой двери, за которой и была спальня Гримия. Я это поняла без подсказки по тяжелому запаху крови.
Вошла я туда первой и порадовалась, что я пыталась стать некромантом, а не смирилась на алхимике. Софи бы точно упала в обморок на пороге, а мне просто сделалось нехорошо. Ну и я обрадовалась, что ничего не успела поесть. Крови было очень много. Вот прямо очень! Настолько, что внушало подозрения. Ну не должно из полости рта с такими небольшими, хоть и неприятными разрывами натечь столько. Из горла что ли?
Лицо Гримия было перепачкано кровью, словно он пытался остановить то, что рвалось из его рта, его руки были в крови, кровь натекла в его рукава и лужей растеклась вокруг тела.
Я присела рядом с телом и опустила пальцы в загустевшую жидкость.
— Что ты делаешь! — недовольно произнес Даррен, пока Бриен, судя по звукам, пытался выплюнуть собственный желудок — он ведь тоже не ел с позавчерашнего дня.
— Проверяю, чья это кровь, — я растерла бурую жидкость пальцами и принюхалась. — Мало ли… свиная, например. Маги часто лгут. А инсценировать убийство и вовсе для них проще простого.
— Это тебя мама с папой научили? — резко произнес Даррен, и я отшатнулась. С такой ненавистью это прозвучало!
Я его понимала. Он еще не привык к этой мысли, а я ведь жила с ней всю свою жизнь, мне было проще. Всё так, инквизиторы не доверяли магам.
— Да, как-то пытались сжечь стихийника, — я пришла в себя и решила не отступать. Пусть он рванет всей своей ненавистью сейчас, а не в университете. Перебесится и успокоится. А там я шантажом заставлю его молчать до выпуска. — А он и сам не сгорел, и окрестные дома едва не сжег.
Я ждала того самого взрыва, но его не последовало.
— И что ты скажешь как эксперт? — голос сочился ядом, но сам Даррен выглядел спокойным. В то время как его душечка бегал с плеча на плечо, держась то за голову, то за сердце крошечными ручонками
. Даже в глазах зарябило!
— Человеческая, — я вздохнула и подошла обратно. — Мне жаль.
Глава 9
Обед и другие неприятности
'Магов не поймешь, им иногда нравятся совершенно непонятные вещи.
И они слишком много внимания уделяют внешнему'
Иссабелия Астаросская
«Здесь будет название трактата, если он будет написан».
Может, маги и считают инквизиторов бездушными тварями, а инквизиторы магов и вовсе за людей не держат, но я-то общалась и с теми, и с другими, так что прекрасно знала — и те, и те люди, могут испытывать боль, в том числе душевную, радость, любовь… В общем, полный набор. И как бы близки или, наоборот, далеки, не были Даррен и Бриен со своим дядей, умер он довольно неприятно. Как ты не пожалеть.