у магов нет понятия семьи как таковой.
Только рой и одиночки.
Одинокие особи крепче и сильнее, но рой — это всегда рой'.
Клементий Астаросский.
«Трактат о изучении богопротивных магических существ от феи до человека».
Клементина, как и ожидалось, немедленно сомлела. Истеричка, что с нее возьмешь. Остий смотрел на нее с печальным вожделением, ведь он сидел слишком далеко, чтобы не дать ей сползти со стула. Подхватывать Клементину пришлось Даррену.
К чести Даррена стоило отметить, что он ни за какие места ее не хватал, а аккуратно поддержал за талию, вперив свой гневный взгляд в меня, словно я просто ради смеха напугала Клементину до обморока!
— Вот зачем! — наконец произнес он. И даже не уточнил что «зачем», типа я сама понять должна.
Я пожала плечами.
— У нее в блюде яд, — я потрясла рукой с перстнем. — Эта штука не врет.
Даррену было далеко, чтобы разглядывать перстень, зато его брат сидел рядом. Презрев все правила этикета, если таковые вообще водились в этом доме, он схватил меня за руку и дернул ближе к себе.
— Это настоящее королевское кольцо определения примесей в еде! — восторженно произнес этот фанат королевских регалий. — Откуда он у тебя, Белка?
— Дорогой мой, никогда не спрашивай у инквизиторов, где они что-то взяли, если не хочешь услышать ответ, — раньше, чем я успела ответить, произнесла призрачная мать Бриена. Серьезно, когда за столом толпа незнакомцев, просто перестаешь обращать внимания на суетящихся душечек и призрака посреди стола! Удивительный факт, заслуживающий, чтобы его записали!
— Вообще-то мне его подарили, — буркнула я, отвечая сразу и матери, и сыну.
— Интересно, откуда его взял тот, кто его подарил, — не отставала противная женщина. Нет, не пойду замуж за Бриена! Мало того, что живые родственнички — один другого краше, так еще и мертвые покоя не дают! С такой свекровью я сама в могилку закопаюсь!
— Это его кольцо было, семейное, — ответила я, чтоб эта отвратительная магичка отвязалась.
Нет, ну правда!
Я тогда только попала в королевство. Бежать из дома пришлось почти без ничего, чтобы по вещам не унюхали инквизиторские ищейки. В основном лазила по лесам, ночевала в заброшенных погостах, там тихо и особо никто не напугает. Если гуляющие мертвяки были, то давно успокоились. А я маленькая, магии и веса во мне немного, не каждый еще почует.
И вот в этих скитаниях в каком-то жутком буреломе я наткнулась на призрака. Я и тогда их видела, но мне и впрямь требовались сильные эмоции, чтобы суметь с ними поговорить. Эмоций было достаточно, ведь я встретила медведя и вообразила, что он бросился за мной в погоню.
Как потом оказалось, медведю и дела не было до маленькой меня, но вот мимо призрака я не пробежала, благо двигалась уже и так медленно, чтобы не наткнуться на острую ветку или не провалиться в волчью яму.
Если верить призраку, он был прежним королем. Точнее, не прежним, а прежним-прежним, я плохо запомнила. Все эти королевские штучки я запоминала плохо, потому что историю соседнего государства нам преподавали крайне бессистемно. Король и король. Был ранен на охоте одним из своих подданных, не иначе как подговоренный наследником. В общем, совершенно обычная история.
Тяжело раненый король решил отлежаться в лесу, чтобы его не добили предатели, а потом явиться весь такой красивый. Но не рассчитал, что он вообще-то не целитель ни разу, вот и умер. И его не нашли.
Вначале король даже радовался, мол, пусть наследник дрожит от страха, ожидая его возвращения с минуты на минуты, потом ему в лесу стало скучно. А потом совсем скучно, но в эти места люди не стремились попасть, дважды он видел ягодниц, а вот они его — нет.
И тут я.
Я для себя решила, что обмен — артефакт один на выбор и мешочек с золотом — вообще-то нормальная плата за то, чтобы я перетащила косточки короля в столицу. У моего пути наконец появилась конечная цель, а у меня самой — деньги.
По дороге, довольно длинной, кстати, соскучившийся по общению король рассказал мне про университет, про хорошо знакомого ему ректора, который не боится инквизиторов, про обучение, которое мне одновременно даст защиту и время. А время мне было очень нужно.
Расстались мы бесконечно довольными друг другом. Я получила перстень и взнос на первые два семестра обучения, короля же я пересыпала в королевский склеп. Я сама не поверила, но никто не охраняет королевские склепы — заходи кто хочет, выноси или заноси кого хочешь!
Так что да, перстень мне подарили!
Пока я недовольно бурчала себе под нос что-то бесконечно далеко от ругательств, но близкое по эмоциональным составляющим, а остальные присутствующие, недовольные моим поступком сверлили меня презрительными взглядами, Даррен делал то, что должен был — проверял тарелку Клементины.
— Белка права, — заявил он, когда я уже собиралась заметить Бриену, что он как-то уж очень долго держит мою руку, разглядывая артефакт. — Это звездачка лапчатая.
Я наморщила лоб. Не помню, чтоб мы проходили какую-то звездачку. А я так-то алхимик! Зато вот домочадцы Даррена как-то резко принялись отодвигаться от блюда с этой самой звездачкой и даже Клементина немедленно очнулась и затрепыхалась в объятиях Даррена. Он и без того уже держал ее только одной рукой, так что не удивительно, что Клементина свалилась вместе со стулом.
И никакой жалости я к ней не испытывала. Тоже мне, бухгалтер, сидит рядом с хозяином дома, будто так и надо! Не отравилась и радуйся.
Даррен же, убедившись, что Клементина не расшиблась, а проворно отползает в сторону и рядом с отравленной едой никого нет, щелкнул пальцами — и содержимое тарелки вспыхнуло синим пламенем, моментально в нем прогорая.
А сам Даррен поднялся на ноги, лицо его было мрачнее, чем камень на могиле. Он обвел всех тяжелым взглядом потемневших глаз и произнес тихо, но поднявшийся ветер донес его голос до каждого:
— Ну и кто это сделал?
Я прямо залюбовалась! Не будь это давно известный мне заноза Даррен, я бы тут и влюбилась.
— Хорош, ох, хорош, — проворковала призрак мамаши, испортив мне всё любование.
— Пойдем, — Бриен дернул меня за руку. — Нас с тобой это точно не касается, не будем мешать Даррену с допросом.
Я вообще-то с удовольствием бы помешала. Или даже помогла. Допросы некромантами живых пусть не такие эффективные, как мертвых, но весьма неприятные для тех, кого допрашивают, и полезные для самого некроманта. Это немного напоминает то, что я делаю, разглядывая вместо лиц самих собеседников их душечек. Только некроманты малышек не видят, а смотрят в самую суть. Ощущение примерно, как будто холодная скользкая рука копошится в твоих внутренностях. Не больно, но ужасно неприятно. Хорошо, что никто не успел пообедать!
Что же касается меня, то меня так допрашивал сам профессор Звояр. Уж очень ему не понравилось, что я неоткуда взялась. Но я на него не в обиде. Он же профессор и должен заботиться об университете и тех, кто в нем учится.
— Пойдем, — снова потянул меня за руку Бриен. Я взглянула на браслет на руке, потом на внезапно замолкнувшую и с любопытством наблюдающую за Дарреном призрачную мать братьев. Если я планировала поговорить с женихом наедине, то стоило воспользоваться отличным поводом.
И я вышла из столовой вслед за Бриеном. За нами проскользнула Клементина, и дверь с тяжелым стуком захлопнулась.
Логично, Клементина вряд ли травила саму себя. Это слишком сложная история для девицы с такой тонкой душевной организацией.
— Ты не хочешь отпустить котика погулять? — нервно спросил Бриен.
Ну да, левой рукой я машинально подхватила с колен Клему и утащила с собой. Котик всё-таки нежить, вдруг Даррен под шумок его изгонит! А я уже успела привязаться к его посвистывающему мурлыканью. Да и опасность он определять умеет. Полезный питомец — не каждому так везет!
Обычно ни ведьмы, ни магички не держали питомцев. Про ведьм бытовало мнение, что они держат котов или жаб, на деле же ведьмы так часто возились с мертвечиной, что вокруг них вилась куча мух и то и дело в шляпе заводились мыши. Коты и жабы, полагаю, были в восторге. Опять же слизь жаб использовалась во многих противоядиях, а кошки видели призраков. Магичкам в большинстве случаев эти полезности были без надобности, зато безалаберности было с лихвой, так что они тоже никого не заводили.