— Ну вот, и закончились твои страхи. Теперь ты будешь моим.
Володкович забыл даже возразить, что он не ведает страха, рванулся в цепях, чтобы обнять красавицу, ее косы упали вниз, сами расплелись черными волнами, в них мелькнули зеленые ленты... Или водоросли? Губы приблизились к губам... Какая она холодная... Как зимняя вода. Глаза, в которые истово заглядывал Володкович, казались все глубже, как водовороты, и превратились в пропасти... Темные, как раскопанная могила. Запах вербены сменился запахом речной тины... И рыцарь истошно закричал, потому что это было страшнее смерти.
Те, кто пришел расстреливать отчаянного шляхтича, рассказывали, что он почему-то был весь мокрый — словно на него плеснули водой из ведра... И словно обрадовался приходу палачей... И смеялся, даже когда первая пуля попала ему в грудь.
Никакой женщины в подвалах, где состоялся тайный и быстрый расстрел, конечно, никто не увидел. Потом начали рассказывать, что дух пана Михала отправился на высший суд нераскаявшимся, и не может покинуть земли... И его призрак печально смотрел из окон ратуши в течение веков... И если ратушу наши потомки отстроят — он опять будет там.
Пан Белорецкий закончил рассказ и потянулся к чашке с остывшим чаем.
— Ну а теперь пан Андрей станет нас уверять, что девушка, которая оскорбила Володковича, была свислочской русалкой, — насмешливо прокомментировал Влад. Фольклорист поставил чашку на стол и чинно откинулся в кресле.
— Комментировать мифы как реальные события нельзя, — произнес он поучительным тоном, — Единственное, в чем я убежден — что в основе каждого мифа, сказания, легенды настоящие события, но часто искаженные до неузнаваемости, как отражение в стремительном ручье. Ужасная трагедия превращается в веселую сказку о Колобке. И, наоборот, за самыми таинственными и романтическими легендами скрывается нечто будничное и даже комическое. Знаете, так идешь по лесной тропинке и видишь прямо перед глазами дивные бусы из наполненных золотым светом жемчужин... Даже сердце займет от неземной красоты. Приглядишься — а это обычная паутина, покрытая росой... Да еще дохлая мошкара в ней висит.
— Ну, насчет дохлой мошкары вместо романтических бус это мы все испытали... — пробормотал Влад, и чуткое ухо Зоси уловило за неопределенными словами тайну, как опытная хозяйка по первому шипению пара узнает, что чайник нужно снимать с огня.
— Влад, а ну рассказывай, что теперь вспомнил! Мы же договаривались — никто не отмолчится!