Новый год наступил незаметно, Маша не успела загадать желание, но не почувствовала себя обделенной, потому что в душе уже знала, чего хочет. Только этому желанию еще стоило придать более строгие формы… И язык у Маши стал отчего-то заплетаться, а ведь она выпила всего два фужера вина, к коварным коктейлям Маша даже не притронулась.
– …давай я тебе еще подолью, – ухаживала за ней Эллочка.
Вот добрая душа! Стоп. С чего это ей быть доброй?
– А где Телегин? – подозрительно скосилась Маша на пустующий стул.
– Жарко стало, он пошел переодеваться, – охотно объяснила Эллочка, подсаживаясь ближе к Маше.
– А где все?
– Хороводы водят. Ты пей, Машунь, пей, я тебе еще подолью. Или ты собираешься бежать за Телегиным? Я тебе по-дружески советую оставить его в покое, иначе… Ой, смотри, кто там стоит!
– Где? На углу? В белом свитере?!
Маша отвернулась, принявшись взглядом искать смуглого незнакомца. Тут подошла запыхавшаяся Роза Алексеевна с раскрасневшимся Суконкиным.
– Эллочка, а что вы Марии в бокал сыплете?
Маша увидела строго сдвинутые брови Тумановой. Та, оправдывая свою фамилию, начала представать перед ней как в тумане. Маша, чтобы удержать внимание, постаралась сосредоточиться и пересчитать коллектив. Раз – она, какая-то сонная, два – испуганная Эллочка, три – хмурый Суконкин, четыре – суровая Туманова, пять – сбежавший Телегин, шесть…
– А где Федоров?!
Федорова нашли под столом, он мирно спал богатырским сном, обнимая пустую бутылку из-под рома.
– Хорошо, что генеральный этого не видит, – вздохнула Роза Алексеевна и попросила Суконкина вытащить коллегу из-под стола. – Девушки, – она расправила брючины, как полы юбки, – закройте своими телами это непотребство! И все на выход.
– А как же новогодняя ночь? – возмутилась Эллочка. – Она только началась! И Боря сказал, что мы продолжим!
– Уже Боря?! Вот гад, – выдохнула Маша, тяжело поднимаясь со стула. – Я так и знала.
Ноги еле двигались, в голове шумело, а вся она хотела одного – спать. Едва удержалась, пока Суконкин вытаскивал Федорова, потом они вдвоем с Розой Алексеевной несли его из зала под одобрительные смешки многочисленных свидетелей. Роза Алексеевна держала Федорова за ноги, Суконкин за плечи, а Маша с Эллочкой прикрывали отход собой. И вдруг, возле самой двери, когда осталось ступить пару шагов в сумрак коридоров, Маша услышала со сцены нежную, лиричную песню о любви, исполняемую под аккомпанемент гитары. Пронзающий душу баритон лился ласково и нежно, вибрировал в ее сердце, заползая в его самые укромные уголки, оттуда устремлялся в мозг и ударял похлеще игристого вина. Маша обернулась. На сцене с гитарой в руках сидел смуглый незнакомец в белом свитере, пел и неотрывно смотрел на нее.
– Не может быть, – прошептала Маша, возвращаясь обратно к сцене.
Вблизи незнакомец был еще лучше, а песня в сто раз душевнее.
– Не может быть, – повторила Маша, цепляясь за пробегавшего официанта. – Кто это?!
– Это? Босс.
– Наш генеральный безумно красивый мужчина, – обомлела она, отгоняя от себя стойкий мираж, махнула рукой и потеряла равновесие. Бум-с! – и свалилась ему под ноги.
– С девушкой плохо, с девушкой плохо, – услышала она сквозь охвативший ее сон.
Последним, что увидела Маша, была склоненная над ней физиономия охранника:
– Не волнуйтесь, господа, сейчас поднимем ее на ноги, алкоголики – это наш профиль.
Алкоголики?! Она и алкоголики, пронеслось в ее одурманенной голове. Что он о ней подумает?! И Маша провалилась в самый глубокий сон в своей жизни. Так бездарно и глупо она еще не встречала ни один Новый год! Знала бы ее мама. Хорошо, что она ничего не знала.
Глава 2
Медовый месяц тогда хорош, когда жених не липовый!
Идея совместить два праздника пришла в голову Светланиной мамы, бухгалтера по профессии и занимаемой должности. Прикинув, во сколько обойдутся два торжества с возросшим количеством родных и близких, она заявила, что медлить до Дня всех влюбленных не будет. К тому же женихи – ненадежная субстанция, сегодня они есть, а завтра от них остаются лишь воспоминания. Будущий зять не устраивал ее по многим параметрам, но за неимением альтернативы старшая Варфоломеева дала свое благословение на соединение двух сердец, решивших самостоятельно биться на съемной жилплощади. Итак, к 31 декабря все было подготовлено: ресторан на пятьдесят гостей заказан, однокомнатная квартира на другом конце города, как на том настоял жених, оплачена, невеста приведена в состояние полной боеготовности, родственники созваны.